Есенин "Край любимый! Сердцу снятся..."

С другой стороны, Есенин говорил на символистском языке, потому что до этого жил в Москве, о чем он никому не рассказывал в Петрограде, и освоил поэтическую модернистскую грамоту. Это и создало его популярность: говорящий на модернистском языке, пользующийся изощренными модернистскими метафорами человек с крестьянским или с псевдокрестьянским сознанием».

arzamas.academy ЕсенинЕсенин "Письмо матери"

Лучшее: https://arzamas.academy/materials/326

Конспект

    В начале своей литературной карьеры Есенин выступал со стихами, разряженный в чрезвычайно нарядный костюм. По воспоминаниям Михаила Бабенчикова, «Есенин сам ощущал нарочитую „экзотику“ своего вида
и, желая скрыть свое смущение от меня, задиристо кинул: „Что, не похож я на мужика?“». Тем не менее именно в таком «ненатуральном» одеянии он завоевал славу «крестьянского поэта» и покорил Петроград.

    Это произошло в эпоху, когда тема деревни практически ушла из поэзии: после отмены крепостного права поэты стали меньше жить в деревнях и меньше знать крестьянскую жизнь. Образ мужика стал мифологизироваться: от выходца из деревни стали ждать новой, религиозной правды. На волне этих ожиданий в общественной жизни России появился Распутин, а в литературной — сначала Николай Клюев, а затем и Есенин.

«Он, с одной стороны, был этот самый русский мужик, несший религиозную правду. С другой стороны, Есенин говорил на символистском языке, потому что до этого жил в Москве, о чем он никому не рассказывал в Петрограде, и освоил поэтическую модернистскую грамоту. Это и создало его популярность: говорящий на модернистском языке, пользующийся изощренными модернистскими метафорами человек с крестьянским или с псевдокрестьянским сознанием».

    Рассмотрим стихотворение Есенина 1914 года:

Край любимый! Сердцу снятся
Скирды солнца в водах лонных.
Я хотел бы затеряться
В зеленях твоих стозвонных.

По меже на переметке
Резеда и риза кашки.
И вызванивают в четки
Ивы, кроткие монашки.

Курит облаком болото,
Гарь в небесном коромысле.
С тихой тайной для кого-то
Затаил я в сердце мысли.

Все встречаю, все приемлю,
Рад и счастлив душу вынуть.
Я пришел на эту землю,
Чтоб скорей ее покинуть.

    Читая первую строфу, городской читатель, с одной стороны, все понимает, а с другой — испытывает легкий дискомфорт, на который Есенин и рассчитывает. Например, слово «зеленя» — одновременно и незнакомое, и в то же время интуитивно понятное. Вторая черта тонкой работы Есенина — это ненавязчивые религиозные вкрапления. Зеленя «стозвонные», то есть напоминают церковные колокольни.

«Дальше более прямо: И вызванивают в четки / Ивы, кроткие монашки. Деревья становятся монашками. Пространство, окружающее поэта — лес, поле, — становится средоточием религиозной жизни, которая ему ведома. Он различает в ивах монашек — а вы, городские читатели (это не говорится, но, видимо, подразумевается), не различаете».

 

    При этом строки С тихой тайной для кого-то / Затаил я в сердце мысли абсолютно модернистские: их можно было бы легко встретить у Александра Блока или Андрея Белого. В последних строках происходит проекция собственной судьбы на судьбу Христа, но без трагизма, свойственного модернистам.

    По работе Есенина с черновиками видно, что изначально в этих стихах религиозные метафоры были более явными, однако затем поэт их сгладил. Зачем?

«Чтобы этот религиозный пантеизм, которым полны все его ранние стихи, усваивался читателем без напряжения, не как нравоучение, а как откровение нового Ивана-царевича, который обладает загадкой, которую всем вам еще только предстоит решить».

Олег Лекманов