Вступление к поэме А. С. Пушкина «Руслан и Людмила»

Поэма А.С. Пушкина «Руслан и Людмила». Собирательная картина сюжетов, образов и событий народных сказок interneturok.ru/literatura/5-klass

Алек­сандр Сер­ге­е­вич Пуш­кин при­гла­ша­ет нас в мир сла­вян­ско­го вол­шеб­ства. Мы вчи­ты­ва­ем­ся в стро­ки, ко­то­ры­ми от­кры­ва­ет­ся поэма Пуш­ки­на «Рус­лан и Люд­ми­ла», и что-то пле­ни­тель­ное, род­ное, та­ин­ствен­ное и немно­го пу­га­ю­щее от­кры­ва­ет­ся нам в этих строч­ках:

«У лу­ко­мо­рья дуб зе­ле­ный (рис. 1);

Зла­тая цепь на дубе том:

И днем и ночью кот уче­ный

Всё ходит по цепи кру­гом;

Рис. 1. Дуб зе­лё­ный (Ис­точ­ник)

Идет на­пра­во – песнь за­во­дит,

На­ле­во – сказ­ку го­во­рит.

Там чу­де­са: там леший бро­дит,

Ру­сал­ка на вет­вях сидит;

Там на неве­до­мых до­рож­ках

Следы неви­дан­ных зве­рей;

Из­буш­ка там на ку­рьих нож­ках

Стоит без окон, без две­рей;

Там лес и дол ви­де­ний полны;

Там о заре при­хлы­нут волны

На брег пес­ча­ный и пу­стой,

И трид­цать ви­тя­зей пре­крас­ных

Чре­дой из вод вы­хо­дят ясных,

И с ними дядь­ка их мор­ской;

Там ко­ро­ле­вич ми­мо­хо­дом

Пле­ня­ет гроз­но­го царя;

Там в об­ла­ках перед на­ро­дом

Через леса, через моря

Кол­дун несет бо­га­ты­ря;

В тем­ни­це там ца­рев­на тужит,

А бурый волк ей верно слу­жит;

Там ступа с Бабою Ягой

Идет, бре­дет сама собой;

Там царь Кащей над зла­том чах­нет;

Там рус­ской дух… там Русью пах­нет!

И там я был, и мед я пил;

У моря видел дуб зе­ле­ный;

Под ним сидел, и кот уче­ный

Свои мне сказ­ки го­во­рил.

Одну я помню: сказ­ку эту

По­ве­даю те­перь я свету…» (рис. 2)

Рис. 2. Ил­лю­стра­ция к строч­кам из про­ло­га (Ис­точ­ник)

Эти стихи ка­жут­ся про­сты­ми и про­зрач­ны­ми, но стоит пом­нить, что каж­дое слово у Пуш­ки­на, как пра­ви­ло, со­дер­жит ка­кой-то сек­рет.

 Мотивы славянской мифологии в сюжете поэмы «Руслан и Людмила»

Рас­смот­ри­те слово лу­ко­мо­рье. Рус­ский пи­са­тель Вла­ди­мир На­бо­ков с до­са­дой рас­ска­зы­вал, как один раз ино­стран­ный пе­ре­вод­чик пе­ре­вёл это слово так «на бе­ре­гу лу­ко­во­го моря».

Дей­стви­тель­но, в слове лу­ко­мо­рье спря­та­лись два корня лук и мор, а о – со­еди­ни­тель­ная глас­ная между ними.

В древ­не­рус­ском языке лу­ко­мо­рье – это изгиб, мор­ская из­лу­чи­на, по­бе­ре­жье, залив. А ещё сло­вом лу­ко­мо­рье древ­ние сла­вяне на­зы­ва­ли осо­бое про­стран­ство – центр Все­лен­ной, то место, в ко­то­ром рас­тёт Ми­ро­вое Древо.

Ми­ро­вое Древо – это нечто вроде ма­ги­че­ско­го стерж­ня, на ко­то­ром дер­жит­ся Все­лен­ная. Де­ре­во это на­хо­дит­ся на пе­ре­се­че­нии двух зем­ных про­странств. Одно про­стран­ство – «своё» – зна­ко­мое, род­ное, а дру­гое – неиз­ве­дан­ное, ми­сти­че­ское и пу­га­ю­щее. Для древ­не­го че­ло­ве­ка очень важ­ным ока­зы­ва­ет­ся это про­ти­во­по­став­ле­ние – своё и чужое.

По вер­ти­ка­ли Ми­ро­вое Древо тоже на­хо­дит­ся на пе­ре­се­че­нии двух про­странств: мир небес­ный (ветви де­ре­ва как бы упи­ра­ют­ся в небо) и по­ту­сто­рон­ний (корни его ухо­дят в мир тём­ный) (рис. 3).

Рис. 3. Ми­ро­вое древо (Ис­точ­ник)

И дуб в сти­хах Пуш­ки­на тоже не про­стой. Но всё же это не гроз­ный страж между ми­ра­ми, а сим­вол рус­ской древ­но­сти, по­э­ти­че­ско­го вдох­но­ве­ния.

Охра­ня­ет этот дуб непро­стое су­ще­ство – кот учё­ный (рис. 4).

Рис. 4. Кот учё­ный (Ис­точ­ник)

Ко­неч­но, мы по­ни­ма­ем, что слово учё­ный вряд ли озна­ча­ет, что он дрес­си­ро­ван­ный, ско­рее это кот, зна­ю­щий че­ло­ве­че­ский язык, вла­де­ю­щий ка­ки­ми-то вол­шеб­ны­ми сло­ва­ми. У об­ра­за учё­но­го кота есть свой сла­вян­ский пред­ше­ствен­ник.

В сла­вян­ской ми­фо­ло­гии мы на­хо­дим такое су­ще­ство, как Кот Баюн (рис. 5).

Рис. 5. Кот Баюн (Ис­точ­ник)

По­чув­ствуй­те это слово. Рас­смот­ри­те од­но­ко­рен­ные слова:

Кот Баюн – ба­ю­кать

                  – ба­юш­ки-баю

Все эти од­но­ко­рен­ные слова вос­хо­дят к пра­сла­вян­ско­му гла­го­лу баять – го­во­рить кра­си­во, усып­ля­ю­ще, убе­ди­тель­но.

В древ­ней ми­фо­ло­гии Кот Баюн – не про­сто ска­зоч­ное, вол­шеб­ное су­ще­ство, но ещё и су­ще­ство гроз­ное и даже страш­ное. По по­ве­рьям древ­них сла­вян, Кот Баюн оби­та­ет как раз в том месте (в цен­тре Все­лен­ной), в ко­то­ром на­хо­дит­ся ма­ги­че­ская сила. Кот Баюн живёт на же­лез­ном стол­бе, раз­де­ля­ю­щем мир «свой» и «чужой». Он над­зи­ра­ет над этими ми­ра­ми: то под­ни­ма­ет­ся на столб, то спус­ка­ет­ся с него. Спус­ка­ясь по стол­бу, Баюн поёт, под­ни­ма­ясь – рас­ска­зы­ва­ет сказ­ки. У него на­столь­ко гром­кий голос, что слыш­но его за мно­го-мно­го вёрст (рис. 6).

Рис. 6. Кот Баюн (Ис­точ­ник)

Сам кот от­ли­ча­ет­ся небы­ва­лой силой. Одо­леть его может разве что Иван Ца­ре­вич, но и ему при­хо­дит­ся очень по­ста­рать­ся. Чтобы не слы­шать ча­ру­ю­ще­го уба­ю­ки­ва­ю­ще­го пения (это пение может по­гу­бить че­ло­ве­ка), Иван-Ца­ре­вич на­де­ва­ет же­лез­ный кол­пак, чтобы спра­вить­ся с котом – же­лез­ные ру­ка­ви­цы. Таким об­ра­зом, Ива­ну-ца­ре­ви­чу уда­ёт­ся по­бе­дить чу­ди­ще, до­ста­вить его во дво­рец к ца­рю-ба­тюш­ке, и там кот на­чи­на­ет слу­жить царю: ле­чить уба­ю­ки­ва­ю­щим пе­ни­ем и рас­ска­зы­вать див­ные сказ­ки.

В сти­хо­твор­ных строч­ках Пуш­ки­на это уже не чу­до­ви­ще, а, ско­рее, доб­рый при­я­тель ав­то­ра. Кроме того, кот сидит не на же­лез­ном стол­бе, а на дубе. И ходит он не вверх и вниз, а на­пра­во или на­ле­во. Выбор пути – очень ча­стый эле­мент вол­шеб­ной сказ­ки, когда герой вы­би­ра­ет свою даль­ней­шую судь­бу.

В сказ­ке от­кры­ва­ет­ся перед нами мир древ­ней сла­вян­ской ми­фо­ло­гии, и ко­неч­но, эта ми­фо­ло­гия язы­че­ская. Русь при­ня­ла хри­сти­ан­ство, но ве­ро­ва­ния её ещё очень дол­гое время со­дер­жа­ли в себе язы­че­ство.

Древ­не­язы­че­ский миф ос­но­вы­вал­ся на про­ти­во­по­став­ле­нии «сво­е­го» и «чу­жо­го». «Свой мир» (бла­го­по­луч­ный, по­нят­ный, есте­ствен­ный, при­выч­ный) не со­дер­жал в себе тре­вож­ных, непо­нят­ных свойств. А мир по­ту­сто­рон­ний, ко­неч­но же, вы­зы­вал тре­во­гу, ведь имен­но от­ту­да при­хо­дят обо­рот­ни, злые духи, ведь­мы. По мере того как язы­че­ские ве­ро­ва­ния ухо­дят, ухо­дит и страх перед «чужим миром», и таким об­ра­зом по­яв­ля­ет­ся сказ­ка. В сказ­ке уже герой может по­бе­дить злую Ба­бу-Ягу, он уже может пойти в Три­де­ся­тое цар­ство (а это как раз и есть тот «чужой мир») и вер­нуть­ся живым и здо­ро­вым. Сказ­ка – это про­свет­лён­ный, пе­ре­осмыс­лен­ный древ­ний мир.

Если в древ­нем мифе встре­ча с по­ту­сто­рон­ним про­стран­ством почти од­но­знач­но была свя­за­на со смер­тью, то те­перь почти во всех вол­шеб­ных сказ­ках мы видим дру­гую схему. Герой от­прав­ля­ет­ся за своей целью (это может быть ка­кой-то вол­шеб­ный пред­мет, это может быть Жар-пти­ца или та­ин­ствен­ная неве­ста), пре­одо­ле­ва­ет неко­то­рую гра­ни­цу. В этом Три­де­вя­том цар­стве ему встре­тят­ся необыч­ные су­ще­ства: волк-обо­ро­тень, Баба Яга (рис. 7), Кощей Бес­смерт­ный.

Рис. 7. Баба Яга (Ис­точ­ник)

Герой будет про­хо­дить ис­пы­та­ния, в ко­то­рых ему встре­тят­ся вол­шеб­ные по­мощ­ни­ки, ко­то­рые по­мо­гут ему спра­вить­ся с нере­аль­ной за­да­чей, по­став­лен­ной перед ним. Таким об­ра­зом, герой до­стиг­нет своей цели и, бла­го­по­луч­но пре­одо­лев гра­ни­цу, вер­нёт­ся домой. Воз­ни­ка­ет уже со­вер­шен­но дру­гое ощу­ще­ние. Уже нет стра­ха перед миром «чужим», а ско­рее и в на­род­ных сказ­ках, и в сказ­ках Пуш­ки­на мы чув­ству­ем необыч­ную ат­мо­сфе­ру древ­но­сти. И нам очень хо­чет­ся в неё оку­нуть­ся. Аро­мат этой древ­но­сти, её ат­мо­сфе­ра и вправ­ду пле­ни­тель­ны.

 Использование и значение непривычных слов

«Там лес и дол ви­де­ний полны…»

Об­ра­ти­те вни­ма­ние на слово дол. Это место не со­всем обыч­ное. Это не ров­ное, про­стор­ное поле, где всё видно, не гора, ко­то­рая от­кры­та всем, а нечто сырое и та­ин­ствен­ное. И мы по­гру­жа­ем­ся в ат­мо­сфе­ру тайны. Это самое под­хо­дя­щее место для встре­чи с необыч­ным.

Рас­смот­рим неко­то­рые, не со­всем при­выч­ные, слова. На­при­мер:

«Там о заре при­хлы­нут волны…»

Пред­лог о в дан­ном слу­чае яв­ля­ет­ся си­но­ни­мом пред­ло­га на. Пред­лог о очень древ­ний. Часто в рус­ских сказ­ках он встре­ча­ет­ся нам в ка­ком-то не со­всем при­выч­ном зна­че­нии. На­при­мер, «змей о трёх го­ло­вах» озна­ча­ет «змей с тремя го­ло­ва­ми». Такое нестан­дарт­ное, несо­вре­мен­ное ис­поль­зо­ва­ние пред­ло­га о при­да­ёт строч­ке Пуш­ки­на ощу­ще­ние древ­но­сти и ста­ри­ны.

«И с ними дядь­ка их мор­ской…»

Слово дядь­ка озна­ча­ет во­е­во­да, ко­ман­ду­ю­щий.

«В тем­ни­це там ца­рев­на тужит…» (рис. 8)

Рис. 8. Ца­рев­на и бурый волк (Ис­точ­ник)

Тужит – од­но­ко­рен­ное слово туга – гру­стит, пе­ча­лит­ся. Очень часто де­вуш­ка в рус­ской на­род­ной сказ­ке ока­зы­ва­ет­ся без­за­щит­ной перед злом. Ва­си­ли­са Пре­крас­ная, Алё­нуш­ка, Марья Ца­рев­на могут на­де­ять­ся толь­ко на героя, ко­то­рый вер­нёт­ся из «чу­жо­го мира», бла­го­по­луч­но пре­одо­ле­ет ис­пы­та­ния и спа­сёт её.

«Там царь Кощей над зла­том чах­нет…»

Чах­нет – сла­бе­ет от жад­но­сти, от на­пря­же­ния, му­ча­ет­ся от сво­е­го бо­гат­ства (рис. 9).

Рис. 9. Кощей (Ис­точ­ник)

Сколь­ко смыс­ла, сколь­ко кра­со­ты от­кро­ет­ся перед вами, когда вы про­сто по­ра­бо­та­е­те со зна­че­ни­ем непо­нят­ных слов.

---

Цер­ков­ный сла­вя­низм

Цер­ков­но­сла­вян­ские слова (цер­ков­но­сла­вя­низ­мы) очень по­хо­жи на слова рус­ские. В корне цер­ков­но­сла­вян­ско­го слова вме­сто двух при­выч­ных глас­ных мы на­хо­дим дру­гой звук и дру­гую букву.

Срав­ни­те слова:

Цер­ков­но­сла­вя­низ­мы

Глава

Глас

За­клать

Мла­дой

Хлад

Стра­на

Враг

Страж

Млеч­ный

Рус­ские слова

Го­ло­ва

Голос

За­ко­лоть

Мо­ло­дой

Холод

Сто­ро­на

Ворог

Сто­рож

Мо­лоч­ный

Эти слова со­зда­ют осо­бое воз­вы­шен­ное, тор­же­ствен­ное, древ­нее зву­ча­ние. Об­ра­щай­те на них вни­ма­ние, когда чи­та­е­те ху­до­же­ствен­ные тек­сты.

---

 Сказочные образы в поэме «Руслан и Людмила»

По­пы­тай­тесь всмот­реть­ся в ска­зоч­ные об­ра­зы, ко­то­рые встре­ча­ют­ся в сти­хах Пуш­ки­на.

По­ду­май­те, о каких су­ще­ствах го­во­рит автор, упо­треб­ляя фразу «следы неви­дан­ных зве­рей». Это могут быть такие су­ще­ства, как зве­ри-обо­рот­ни, го­во­ря­щие че­ло­ве­че­ским язы­ком, – волк, мед­ведь. Эти су­ще­ства ведут себя двой­ствен­но: они угро­жа­ют герою, пред­став­ля­ют для него опас­ность или, на­о­бо­рот, по­мо­га­ют ему, порой даже спа­са­ют ему жизнь.

«Там лес и дол ви­де­ний полны…»

Пуш­кин спе­ци­аль­но не го­во­рит, что это за ви­де­ния, чтобы про­бу­дить чи­та­тель­скую фан­та­зию. Ви­де­ния – это что-то на­столь­ко необы­чай­ное, от­кры­ва­ю­ще­е­ся на­ше­му взору, что мы не верим своим гла­зам. Может быть, это вол­шеб­ные сла­вян­ские птицы – Сирин, Ал­ко­ност, Га­ма­юн или Фи­нист – Ясный сокол (рис. 10). Это вол­шеб­ные птицы, вещие птицы, ко­то­рым от­кры­ва­ет­ся бу­ду­щее, ко­то­рые поют песни сво­и­ми незем­ны­ми, ча­ру­ю­щи­ми го­ло­са­ми.

Рис. 10. Сирин и Ал­ко­ност (Ис­точ­ник)

У Пуш­ки­на упо­ми­на­ет­ся Леший (рис. 11), или, как его на­зы­ва­ли на Руси, Лешак, – ле­со­вик, лес­ной хо­зя­ин. Сла­вяне ве­ри­ли, что к тем, кто хо­ро­шо от­но­сит­ся к лесу, ле­со­вик будет бла­го­скло­нен, он по­мо­жет со­брать лес­ные дары и бла­го­по­луч­но выйти из леса, не за­блу­дить­ся. А к недоб­рым людям он ми­ло­сер­ден не будет: он за­ста­вит их плу­тать, го­ло­дать, он будет кри­чать страш­ным го­ло­сом. У ле­со­ви­ка много го­ло­сов: он может кри­чать по-че­ло­ве­чьи, по-пти­чьи, он может при­чи­тать и всхли­пы­вать, он может пре­вра­щать­ся в птиц и жи­вот­ных и даже в че­ло­ве­ка.

Рис. 11. Леший (Ис­точ­ник)

Ещё один ми­фи­че­ский пер­со­наж – ру­сал­ка. Ин­те­рес­но, что ру­сал­ка у Пуш­ки­на не вы­хо­дит из моря, а сидит на вет­вях (рис. 12).

Рис. 12. Ру­сал­ка (Ис­точ­ник)

Дело в том, что у древ­них сла­вян ру­сал­ка не была мор­ским су­ще­ством. Пер­во­на­чаль­но это была оби­та­тель­ни­ца полей. Это вовсе не то крот­кое и неж­ное су­ще­ство, каким пред­став­ле­на Ру­са­лоч­ка из сказ­ки Ан­дер­се­на или из мульт­филь­ма Дис­нея.

Ру­сал­ка – это кра­са­ви­ца, ко­то­рая за­ча­ро­вы­ва­ет пут­ни­ков и губит их. Ру­сал­ку, как счи­та­ли сла­вяне, можно рас­по­знать вовсе не по ры­бье­му хво­сту (это при­ду­ма­ли го­раз­до позже), а по длин­ным рас­пу­щен­ным во­ло­сам. Во­ло­сы эти были, как пра­ви­ло, ру­со­го цвета. Имен­но от слова русый ис­то­ри­ки от­счи­ты­ва­ют на­зва­ние этого су­ще­ства. «Ходит, как ру­сал­ка»– так го­во­ри­ли на Руси о про­сто­во­ло­сой де­вуш­ке (рис. 13).

Рис. 13. Ру­сал­ка (Ис­точ­ник)

Кре­стьян­ская де­вуш­ка ни в коем слу­чае не могла хо­дить с рас­пу­щен­ным во­ло­са­ми – у неё долж­на была быть коса или ка­кая-ни­будь дру­гая при­чёс­ка. Толь­ко су­ще­ство из «чу­жо­го мира», каким яв­ля­ет­ся мир ру­сал­ки, может поз­во­лить себе вести себя не так, как это при­ня­то в мире «своём», род­ном и при­выч­ном, имен­но по­то­му, что она при­ш­ла из по­ту­сто­рон­не­го мира.

В сти­хо­твор­ных строч­ках Пуш­ки­на ру­сал­ка, ко­неч­но, не ду­ма­ет ко­го-ни­будь гу­бить. Она сидит на вет­вях. Чи­та­тель удив­ля­ет­ся этой вол­шеб­ной кар­тине. И снова перед нами язы­че­ский мир в его пре­об­ра­зо­ван­ном, про­свет­лён­ном виде.

«И трид­цать ви­тя­зей пре­крас­ных

Чре­дой из вод вы­хо­дят ясных…»

Здесь уже автор с нами иг­ра­ет. Это от­сыл­ка, намёк на текст са­мо­го Пуш­ки­на. Легко узнать сюжет «Сказ­ки о царе Сал­тане»:

«В свете есть иное диво:
Море взду­ет­ся бур­ли­во,
За­ки­пит, поды­мет вой,
Хлы­нет на берег пу­стой,
Разо­льет­ся в шум­ном беге,
И очу­тят­ся на бреге,
В чешуе, как жар горя,
Трид­цать три бо­га­ты­ря,
Все кра­сав­цы уда­лые,
Ве­ли­ка­ны мо­ло­дые,
Все равны, как на под­бор,
С ними дядь­ка Чер­но­мор» (рис. 14).

Рис. 14. Чер­но­мор и ви­тя­зи (Ис­точ­ник)

Пуш­кин, со­зда­вая свои сказ­ки, ори­ен­ти­ро­вал­ся на сказ­ки на­род­ные, ко­то­рые очень любил. Не раз ещё встре­тят­ся его слова:

«Что за пре­лесть эти сказ­ки!

Каж­дая есть поэма!» – так он од­на­ж­ды на­пи­сал сво­е­му брату.

Об­ра­зо­ван­ный че­ло­век, вла­де­ю­щий несколь­ки­ми язы­ка­ми, об­ла­да­ю­щий ко­лос­саль­ны­ми зна­ни­я­ми по ис­то­рии и дру­гим на­у­кам, Пуш­кин ни­ко­гда не от­но­сил­ся к фольк­ло­ру, как к вы­дум­кам нераз­ви­то­го на­ро­да. На­о­бо­рот, он видел в фольк­ло­ре прав­ду, глу­би­ну и необык­но­вен­ную по­э­тич­ность.

Вот ещё один ав­тор­ский намёк на соб­ствен­ный текст:

«Кол­дун несёт бо­га­ты­ря…»

Фак­ти­че­ски автор пред­ска­зы­ва­ет сюжет поэмы. Ведь мы сей­час чи­та­ем от­ры­вок из поэмы «Рус­лан и Люд­ми­ла», вступ­ле­ние к ней, вспом­ни­те этот эпи­зод:

«Рус­лан, не го­во­ря ни слова,

С коня долой, к нему спе­шит,

Пой­мал, за бо­ро­ду хва­та­ет,

Вол­шеб­ник си­лит­ся, крях­тит

И вдруг с Рус­ла­ном уле­та­ет…

Ре­ти­вый конь во­след гля­дит;

Уже кол­дун под об­ла­ка­ми;

На бо­ро­де герой висит;

Летят над мрач­ны­ми ле­са­ми,

Летят над ди­ки­ми го­ра­ми,

Летят над без­дною мор­ской;

От на­пря­же­нья ко­сте­нея,

Рус­лан за бо­ро­ду зло­дея

Упор­ной дер­жит­ся рукой».

Кроме кар­ли­ка Чер­но­мо­ра, в тек­сте упо­ми­на­ет­ся ещё один недоб­рый пер­со­наж. Как раз упо­ми­на­ние о нём вно­сит в спо­кой­ное ве­ли­че­ствен­ное зву­ча­ние явные нотки тре­во­ги.

«Там ступа с Бабою Ягой

Идёт, бре­дёт сама собой…»

Баба Яга – это не про­сто ска­зоч­ный пер­со­наж. Корни этого об­ра­за очень древ­ние. Баба Яга живёт в осо­бой из­буш­ке на ку­рьих нож­ках (рис. 15).

Рис. 15. Из­буш­ка на ку­рьих нож­ках (Ис­точ­ник)

Эта де­таль имеет ис­то­ри­че­скую при­ро­ду. Древ­ние сла­вяне ста­ви­ли свои де­ре­вян­ные дома на воз­вы­ше­ния – пень­ки с под­руб­лен­ны­ми кор­ня­ми, чтобы де­ре­во не сгни­ва­ло. Эта де­таль была осо­бым об­ра­зом пе­ре­осмыс­ле­на. По­лу­ча­ет­ся, что из­буш­ка Бабы Яги сама по себе по­лу­жи­вая, в неё невоз­мож­но по­пасть иначе, как ка­ким-то вол­шеб­ным спо­со­бом, толь­ко Баба Яга может туда войти, по­то­му что ни око­шек, ни две­рей нет.

В древ­них сказ­ках Баба Яга окру­жа­ет своё жи­ли­ще че­ло­ве­че­ски­ми ко­стя­ми и го­ло­ва­ми. Это неспро­ста. Дело в том, что в пред­став­ле­нии древ­них сла­вян Баба Яга – это страш­ное, без­об­раз­ное, по­лу­ис­тлев­шее су­ще­ство, ко­то­рое оли­це­тво­ря­ет собой смерть (рис. 16).

Рис. 16. Баба Яга (Ис­точ­ник)

Толь­ко потом, когда миф пре­об­ра­зу­ет­ся в сказ­ку, Баба Яга ста­но­вит­ся су­ще­ством, с ко­то­рым можно до­го­во­рить­ся, ко­то­рое уже можно пе­ре­хит­рить, ко­то­рое порой даже го­то­во ока­зать по­мощь.

---

Ло­ре­лея

Об­ра­зы пре­крас­ных оби­та­тель­ниц полян и вод, лес­ных дев, нимф и ру­са­лок, в целом ха­рак­тер­ны для ев­ро­пей­ской ми­фо­ло­гии. Одним из таких сю­же­тов яв­ля­ет­ся сюжет о вол­шеб­ной деве, ко­то­рая сидит на утёсе, рас­че­сы­ва­ет свои длин­ные во­ло­сы, смот­рит в воду, и от её ча­ру­ю­ще­го пения пут­ни­ки по­ги­ба­ют, по­то­му что за­слу­ши­ва­ют­ся и не чув­ству­ют опас­но­сти. Это немец­кий сюжет о Ло­ре­лее. Про­чи­та­е­те и по­слу­шай­те, как пишет, вос­со­зда­ёт его немец­кий поэт Ген­рих Гейне:

Ло­ре­лея

Не знаю, что стало со мною,
Душа моя гру­стью полна.
Мне все не дает покою
Ста­рин­ная сказ­ка одна.

День мерк­нет. Све­же­ет в до­лине,
И Рейн дре­мо­той объят.
Лишь на одной вер­шине
Еще пы­ла­ет закат.

Там де­вуш­ка, песнь рас­пе­вая,
Сидит вы­со­ко над водой.
Одеж­да на ней зо­ло­тая,
И гре­бень в руке – зо­ло­той.

И кос ее зо­ло­то вьет­ся,
И чешет их греб­нем она,
И песня вол­шеб­ная льет­ся,
Так стран­но силь­на и нежна.

И, силой пле­нен­ный мо­гу­чей,
Гре­бец не гля­дит на волну,
Он рифов не видит под кру­чей, –
Он смот­рит туда, в вы­ши­ну.

Я знаю, волна, сви­ре­пея,
На­ве­ки со­мкнет­ся над ним, –
И это все Ло­ре­лея
Сде­ла­ла пе­ньем своим.

По­ду­май­те, каких ещё общих пер­со­на­жей можно найти в рус­ской ми­фо­ло­гии и в ми­фо­ло­гии дру­гих ев­ро­пей­ских стран.

---

 Звукопись

По­слу­шай­те, как ав­то­ру уда­ёт­ся со­здать ощу­ще­ние зло­ве­щей ти­ши­ны:

«Из­буш­ка та на ку­рьих нож­ках…»

По­вто­ре­ние ши­пя­щих зву­ков уже со­зда­ёт ощу­ще­ние ше­по­та. Перед вами осо­бый приём, ко­то­рый на­зы­ва­ет­ся зву­ко­пись. Это очень по­хо­же на жи­во­пись, толь­ко эф­фект со­зда­ёт­ся не при по­мо­щи кра­сок, а при по­мо­щи осо­бым об­ра­зом по­до­бран­ных зву­ков. Эти звуки как бы ими­ти­ру­ют звуки окру­жа­ю­щей дей­стви­тель­но­сти, они со­зда­ют то или иное впе­чат­ле­ние по ас­со­ци­а­ции:

«Там лес и дол ви­де­ний полны…»

Глас­ные звуки о как бы раз­дви­га­ют про­стран­ство, и мы видим, какое оно ши­ро­кое и без­гра­нич­ное. Звук л (плав­ный, один из самых кра­си­вых рус­ских зву­ков) со­зда­ёт ощу­ще­ние гар­мо­нии, и мы чув­ству­ем, как по этому про­стран­ству бежит лёг­кий ветер.

«…Там о заре при­хлы­нут волны…»

По­вто­ря­ют­ся те же самые звуки.

«…На брег пес­ча­ный и пу­стой…»

Сна­ча­ла чи­та­тель чув­ству­ет, что волна при­бы­ва­ет, чув­ству­ет её напор, а потом она ухо­дит и остав­ля­ет за собой пу­стой песок.

---

Ал­ли­те­ра­ция

Зву­ко­пись – это осо­бый ин­стру­мент, при по­мо­щи ко­то­ро­го автор уси­ли­ва­ет то или иное впе­чат­ле­ние, он со­зда­ёт осо­бую му­зы­ку тек­ста.

Ал­ли­те­ра­ция – по­вто­ре­ние оди­на­ко­вых или од­но­род­ных со­глас­ных в сти­хо­тво­ре­нии, при­да­ю­щее ему осо­бую зву­ко­вую вы­ра­зи­тель­ность.

Ас­со­нанс – по­вто­ре­ние глас­ных зву­ков – в от­ли­чие от ал­ли­те­ра­ции.

По­ищи­те ал­ли­те­ра­ции и ас­со­нан­сы в сти­хах Пуш­ки­на. Ста­рай­тесь за­ме­чать не про­сто звуки с опре­де­лён­ной, немнож­ко неесте­ствен­ной ча­сто­той, но и по­пы­тай­тесь по­чув­ство­вать, какое при этом со­зда­ёт­ся впе­чат­ле­ние.

---

 Употребление древних коротких слов

Об­ра­ти­те вни­ма­ние, что дуб опо­я­сан не зо­ло­той цепью, а зла­той. Это необыч­ное слово. Волны при­бы­ва­ют не на берег, а на брег. Такие ко­рот­кие древ­ние слова, как пра­ви­ло, яв­ля­ют­ся цер­ков­но­сла­вян­ски­ми по про­ис­хож­де­нию.

Цер­ков­но­сла­вян­ский язык – это язык древ­ней пись­мен­но­сти. Уже во вре­ме­на Пуш­ки­на он вос­при­ни­ма­ет­ся как нечто ар­ха­ич­ное, то есть древ­нее, свя­зан­ное с глу­бо­ким про­шлым. Пуш­кин вклю­ча­ет эти слова в свой текст, чтобы уси­лить ощу­ще­ние ста­ри­ны, ко­то­рое воз­ни­ка­ет у чи­та­те­лей.

«И там я был, и мёд я пил…»

Та­ки­ми строч­ка­ми обыч­но за­кан­чи­ва­ют­ся на­род­ные сказ­ки. Но в дан­ном слу­чае автор при­гла­ша­ет чи­та­те­лей с собой. Он вклю­ча­ет нас в круг тех, кому будет рас­ска­за­но о древ­них тай­нах, мы ста­но­вим­ся со­при­част­ны­ми к ска­зоч­ным со­бы­ти­ям.

 Волшебный мир Пушкина

На этом уроке вы по­бы­ва­ли в вол­шеб­ном Лу­ко­мо­рье рус­ской сказ­ки бла­го­да­ря Алек­сан­дру Сер­ге­е­ви­чу Пуш­ки­ну и его вступ­ле­нию к поэме «Рус­лан и Люд­ми­ла» (рис. 17).

Рис. 17. Лу­ко­мо­рье (Ис­точ­ник)

Вы слов­но сво­и­ми гла­за­ми уви­де­ли пер­со­на­жей рус­ской на­род­ной сказ­ки. Вы узна­ли, что рус­ская на­род­ная сказ­ка свои корни на­хо­дит в древ­ней язы­че­ской ми­фо­ло­гии, где весь мир раз­де­лен на «свой» и «чужой». Он полон чудес, опас­но­стей и при­клю­че­ний. При­гла­ше­ни­ем в этот мир ста­но­вят­ся для нас строч­ки Пуш­ки­на.

Спи­сок ли­те­ра­ту­ры

1. Учеб­ник-хре­сто­ма­тия для 5 клас­са / под ре­д. Ко­ро­ви­ной В.Я. – М. «Про­све­ще­ние», 2013. 

2. Ах­мет­зя­нов М.Г. Учеб­ник-хре­сто­ма­тия «Ли­те­ра­ту­ра в 5 клас­се в 2-х ча­стях» – Ма­га­риф, 2005.

3. Е.А. Са­мой­ло­ва, Ж.И. Кри­та­ро­ва. Ли­те­ра­ту­ра. 5 класс. Учеб­ник в 2-х ча­стях. – М. Ас­со­ци­а­ция XXI век, 2013.

До­пол­ни­тель­ные ре­ко­мен­до­ван­ные ссыл­ки на ре­сур­сы Ин­тер­нет

1. Ин­тер­нет пор­тал «Сла­вян­ская куль­ту­ра» (Ис­точ­ник)

2. Ин­тер­нет пор­тал «Сту­до­пе­диЯ» (Ис­точ­ник)

3. Ин­тер­нет пор­тал «Nsportal.​ru» (Ис­точ­ник)

До­маш­нее за­да­ние

1. В какой мир пе­ре­но­сит чи­та­те­лей на­ча­ло поэмы А.С. Пуш­ки­на «Рус­лан и Люд­ми­ла»? Оха­рак­те­ри­зуй­те его.

2. Об­ра­зы каких су­ществ сла­вян­ской ми­фо­ло­гии ис­поль­зу­ют­ся в про­ло­ге поэмы «Рус­лан и Люд­ми­ла»? Как они пе­ре­осмыс­ле­ны в про­из­ве­де­нии?

3. Ка­ки­ми ху­до­же­ствен­ны­ми спо­со­ба­ми поль­зу­ет­ся автор при со­зда­нии об­раз­ной ат­мо­сфе­ры в про­ло­ге поэмы «Рус­лан и Люд­ми­ла»?

Если вы нашли ошибку или неработающую ссылку, пожалуйста, сообщите нам – сделайте свой вклад в развитие проекта.

Поэма Руслан и Людмила - аудиокнига Читает Александр Клюквин