Характер человека не определен при рождении, он развивается на основе природных данных под влиянием среды и общества, проявляясь особенно ярко в переломные моменты жизни.
Пушкин не дает оценочных определений характерам Берестова и Муромского, Алексея и Лизы.
Уверенно прочерченная история жизни героев, лаконичные линии портретов, краткие и емкие речевые характеристики, в том числе и несобственно прямая речь, само поведение героев в сложившейся ситуации, — все это художественные средства создания характеров в повести.
В самом деле, временные границы действия «Барышни-крестьянки» определены. Это два-три месяца, начиная от похода Насти в гости к поваровой жене и до сцены узнавания. Однако границы раздвигаются, когда мы восстанавливаем биографии Муромского и Берестова и, заглядывая вперед, видим, как сливаются в одно два имения, два рода — один богатый, другой знатный, а старики нянчат внуков.
Пушкин не дает оценочных определений характерам Берестова и Муромского, Алексея и Лизы.
Уверенно прочерченная история жизни героев, лаконичные линии портретов, краткие и емкие речевые характеристики, в том числе и несобственно прямая речь, само поведение героев в сложившейся ситуации, — все это художественные средства создания характеров в повести.
В самом деле, временные границы действия «Барышни-крестьянки» определены. Это два-три месяца, начиная от похода Насти в гости к поваровой жене и до сцены узнавания. Однако границы раздвигаются, когда мы восстанавливаем биографии Муромского и Берестова и, заглядывая вперед, видим, как сливаются в одно два имения, два рода — один богатый, другой знатный, а старики нянчат внуков.
Иван Петрович Берестов
в молодости служил в гвардии. При Екатерине II служба в гвардии была привилегией богатых дворянских фамилий. Гвардейцы всегда были опорой императрицы. Не случайно Берестов выходит в отставку в начале 1797 года, когда после смерти Екатерины II на престоле оказывается Павел I, насаждавший в России прусские порядки. Молодой, пылкий гвардеец, Берестов, как и большинство русских людей, не желает повиноваться Павлу I, и его протест против новых порядков выражается прошением об отставке. Берестову в это время было около 30 лет, то есть родился он около 1767 года.
В 1801 году императором стал Александр I. Крепостное право казалось незыблемым. Дворянство пользовалось всеми привилегиями. Дворяне понимали, что мануфактуры и фабрики — выгодное дело, поэтому количество промышленных предприятий в России значительно увеличилось. Став единоличным хозяином имения, Берестов не удовлетворился родительским домом, а решил построить свой, по собственному плану (ему было с чем сравнивать — в Петербурге служил!). Деньги, вложенные в строительство фабрики, быстро возвратились, доходы утроились. Крепостным не нужно было платить, как наемным рабочим. Берестов стал одним из самых богатых помещиков губернии, отправил сына, подросшего к тому времени, учиться в столицы, а потом в университет (наиболее популярным у русских студентов был Геттингенский университет), сам же принимал гостей, занимался лошадьми, собаками, ничего не читал, кроме «Сенатских ведомостей», и сам записывал расход.
Из привязанности ко всему домашнему, русскому — или из экономии, граничащей со скупостью, он носил сюртук из сукна домашней работы, в будни же ходил в плисовой куртке. Казалось, он был радушным хозяином, но за угощение соседи платили ему громкими похвалами в адрес хозяйственных распоряжений, соглашались с тем, что он умнейший человек, не мешали его самолюбованию, изображали покорность, а потом ехали рассказывать о Берестове Муромскому и развлекались бешенством Григория Ивановича.
Безусловно, Берестов был хорошим хозяином. Про таких русские люди говорили: «Спесь дворянская, а ум крестьянский» (В. И. Даль). Он знал цену труду и времени, знал цену деньгам и поэтому не мог понять сумасбродства Муромского. Уверенность в себе позволяла Ивану Петровичу везде чувствовать себя как дома. Он привык к тому, что окружающие слушают его, и неособенно задумывался о настроении людей.
На первом месте в ценностном ряду Берестова стояло благосостояние, имение. Он не упускает случая подчеркнуть свое богатство: чтобы проехать три версты, запрягает шестерку лошадей; упрямому Алексею, не желающему жениться на Лизе Муромской, грозит лишением наследства. На женитьбу сына он смотрит как на выгодную сделку: «Григорий Иванович был близкий родственник графу Пронскому, человеку знатному и сильному; граф мог быть очень полезен Алексею...»
От образа Берестова всего несколько шагов до образа Кирилы Петровича Троекурова. Главной, наиболее рельефной, выпуклой чертой характера обоих является любовь к самому себе.
Если условно разделить повесть, как пьесу, на пять актов, то в первых двух актах мы видим якобы ярко выраженный конфликт между Берестовым и Муромским.
В 1801 году императором стал Александр I. Крепостное право казалось незыблемым. Дворянство пользовалось всеми привилегиями. Дворяне понимали, что мануфактуры и фабрики — выгодное дело, поэтому количество промышленных предприятий в России значительно увеличилось. Став единоличным хозяином имения, Берестов не удовлетворился родительским домом, а решил построить свой, по собственному плану (ему было с чем сравнивать — в Петербурге служил!). Деньги, вложенные в строительство фабрики, быстро возвратились, доходы утроились. Крепостным не нужно было платить, как наемным рабочим. Берестов стал одним из самых богатых помещиков губернии, отправил сына, подросшего к тому времени, учиться в столицы, а потом в университет (наиболее популярным у русских студентов был Геттингенский университет), сам же принимал гостей, занимался лошадьми, собаками, ничего не читал, кроме «Сенатских ведомостей», и сам записывал расход.
Из привязанности ко всему домашнему, русскому — или из экономии, граничащей со скупостью, он носил сюртук из сукна домашней работы, в будни же ходил в плисовой куртке. Казалось, он был радушным хозяином, но за угощение соседи платили ему громкими похвалами в адрес хозяйственных распоряжений, соглашались с тем, что он умнейший человек, не мешали его самолюбованию, изображали покорность, а потом ехали рассказывать о Берестове Муромскому и развлекались бешенством Григория Ивановича.
Безусловно, Берестов был хорошим хозяином. Про таких русские люди говорили: «Спесь дворянская, а ум крестьянский» (В. И. Даль). Он знал цену труду и времени, знал цену деньгам и поэтому не мог понять сумасбродства Муромского. Уверенность в себе позволяла Ивану Петровичу везде чувствовать себя как дома. Он привык к тому, что окружающие слушают его, и неособенно задумывался о настроении людей.
На первом месте в ценностном ряду Берестова стояло благосостояние, имение. Он не упускает случая подчеркнуть свое богатство: чтобы проехать три версты, запрягает шестерку лошадей; упрямому Алексею, не желающему жениться на Лизе Муромской, грозит лишением наследства. На женитьбу сына он смотрит как на выгодную сделку: «Григорий Иванович был близкий родственник графу Пронскому, человеку знатному и сильному; граф мог быть очень полезен Алексею...»
От образа Берестова всего несколько шагов до образа Кирилы Петровича Троекурова. Главной, наиболее рельефной, выпуклой чертой характера обоих является любовь к самому себе.
Если условно разделить повесть, как пьесу, на пять актов, то в первых двух актах мы видим якобы ярко выраженный конфликт между Берестовым и Муромским.
Григорий Иванович Муромский
был близким родственником графу Пронскому, имел значительное состояние. Возможно, он родился в Москве и в детстве в своем поместье если и бывал, то крайне редко. Именно такие люди, не знающие цену труду и затраченному на работу времени, не представляющие, как хлеб родится, беспечно проматывали в столицах свое состояние, проигрывали в карты, устраивали балы (вспомним отца Евгения Онегина). Муромский служил, но, вероятно, недолго («старики вспомнили прежнее время и анекдоты своей службы»). Возможно, он ездил за границу, где и заразился англоманией, т. е. стал страстным приверженцем всего английского.
В Москве у него родилась и подросла дочь. После смерти жены Муромский уехал с дочерью в свою деревню. Его «проказы» — английский сад, костюмы английских жокеев на конюхах, содержание «мадам мисс Жаксон», которая «получала... две тысячи рублей и умирала со скуки в этой варварской России», —все это оборачивалось новыми долгами, к тому же крестьяне имения, заложенного Григорием Ивановичем в Опекунский совет, должны были выплачивать проценты на сумму, которую помещик благополучно потратил. Крестьяне разорялись, а соседи восхищались, как Муромский любит и балует свою дочь, которую он оставил без наследства, фактически с одними долгами («...все брильянты ее матери, еще не заложенные в ломбард, сияли на ее пальцах, шее и ушах»). К тому же он никогда не пытался проникнуть в ее внутренний мир. Все поступки, непонятные для него, он истолковывал удобным для себя образом: после первой ранней прогулки Лизы он толкует о «принципах человеческого долголетия, почерпнутых из английских журналов»; после переодевания Лизы к обеду он задает ей вопрос и, не дожидаясь ответа, советует дочери пользоваться белилами.
Как Берестов не видит и не понимает своего сына, так Муромский видит в Лизе только проказницу и шалунью Бетси. Но если Берестов похож на трудолюбивого крыловского Муравья, то сосед его скользит по жизни, как Мотылек. Это скольжение, привычка избегать серьезного решения проблем, беззаботность и безответственность проявляются и в его речи. («Что ты, с ума сошла? — возразил отец, — давно ли ты стала так застенчива, или ты к ним питаешь наследственную ненависть, как романическая героиня?»)
Мы видим те же мысли Муромского о замужестве Лизы: «...по смерти Ивана Петровича все его имение перейдет в руки к Алексею Ивановичу; что в таком случае Алексей Иванович будет одним из самых богатых помещиков той губернии и что ему нет никакой причины не жениться на Лизе». Мысль Муромского о смерти соседа способствовала превращению знакомства в дружбу!
Так же легко, как к финансовым делам, Муромский относится к делам сердечным: «...если Алексей будет у меня всякий день, то Бетси должна же будет в него влюбиться. Это в порядке вещей. Время все сладит». Григорий Иванович хочет поскорее сбыть с рук дочь, потому что самое тяжелое бремя — бремя ответственности.
Сам Пушкин благодаря рассказчику — Белкину не дает прямой оценки жизни «образованного европейца», лишь один раз мы трезвыми глазами — глазами Алексея — видим Муромского просто «самовлюбленным англоманом», а Берестова — «расчетливым помещиком».
Итак, жизненные позиции Берестова и Муромского строятся на одной и той же платформе — на самолюбии. Именно это, а не «пугливость куцой кобылки» стало причиной прекращения вражды «старинной и глубоко укоренившейся». А была ли вражда? Старинной она не могла быть, Муромский не так уж долго жил в Прилучине, а глубину ее изображали соседи, усердствуя в передаче слов одного помещика другому.
Автор пародирует тему вражды отцов, популярную благодаря У. Шекспиру, поэтому употребляет такое количество слов вдруг, неожиданно, ненависть, противник и многообещающее «вдруг очутился от него на расстоянии пистолетного выстрела». Но вражда раздута соседями и лопается, как мыльный пузырь, при первой же встрече двух помещиков.
Надо отметить, что в «Дубровском» конфликт уже настоящий, в его основе — независимость одного и властолюбие другого соседа.
Берестов и Муромский — два типичных представителя дворянства начала XIX века, их образы найдут продолжение в героях И. С. Тургенева, Л. Н. Толстого, И. А. Гончарова и И. А. Бунина.
В Москве у него родилась и подросла дочь. После смерти жены Муромский уехал с дочерью в свою деревню. Его «проказы» — английский сад, костюмы английских жокеев на конюхах, содержание «мадам мисс Жаксон», которая «получала... две тысячи рублей и умирала со скуки в этой варварской России», —все это оборачивалось новыми долгами, к тому же крестьяне имения, заложенного Григорием Ивановичем в Опекунский совет, должны были выплачивать проценты на сумму, которую помещик благополучно потратил. Крестьяне разорялись, а соседи восхищались, как Муромский любит и балует свою дочь, которую он оставил без наследства, фактически с одними долгами («...все брильянты ее матери, еще не заложенные в ломбард, сияли на ее пальцах, шее и ушах»). К тому же он никогда не пытался проникнуть в ее внутренний мир. Все поступки, непонятные для него, он истолковывал удобным для себя образом: после первой ранней прогулки Лизы он толкует о «принципах человеческого долголетия, почерпнутых из английских журналов»; после переодевания Лизы к обеду он задает ей вопрос и, не дожидаясь ответа, советует дочери пользоваться белилами.
Как Берестов не видит и не понимает своего сына, так Муромский видит в Лизе только проказницу и шалунью Бетси. Но если Берестов похож на трудолюбивого крыловского Муравья, то сосед его скользит по жизни, как Мотылек. Это скольжение, привычка избегать серьезного решения проблем, беззаботность и безответственность проявляются и в его речи. («Что ты, с ума сошла? — возразил отец, — давно ли ты стала так застенчива, или ты к ним питаешь наследственную ненависть, как романическая героиня?»)
Мы видим те же мысли Муромского о замужестве Лизы: «...по смерти Ивана Петровича все его имение перейдет в руки к Алексею Ивановичу; что в таком случае Алексей Иванович будет одним из самых богатых помещиков той губернии и что ему нет никакой причины не жениться на Лизе». Мысль Муромского о смерти соседа способствовала превращению знакомства в дружбу!
Так же легко, как к финансовым делам, Муромский относится к делам сердечным: «...если Алексей будет у меня всякий день, то Бетси должна же будет в него влюбиться. Это в порядке вещей. Время все сладит». Григорий Иванович хочет поскорее сбыть с рук дочь, потому что самое тяжелое бремя — бремя ответственности.
Сам Пушкин благодаря рассказчику — Белкину не дает прямой оценки жизни «образованного европейца», лишь один раз мы трезвыми глазами — глазами Алексея — видим Муромского просто «самовлюбленным англоманом», а Берестова — «расчетливым помещиком».
Итак, жизненные позиции Берестова и Муромского строятся на одной и той же платформе — на самолюбии. Именно это, а не «пугливость куцой кобылки» стало причиной прекращения вражды «старинной и глубоко укоренившейся». А была ли вражда? Старинной она не могла быть, Муромский не так уж долго жил в Прилучине, а глубину ее изображали соседи, усердствуя в передаче слов одного помещика другому.
Автор пародирует тему вражды отцов, популярную благодаря У. Шекспиру, поэтому употребляет такое количество слов вдруг, неожиданно, ненависть, противник и многообещающее «вдруг очутился от него на расстоянии пистолетного выстрела». Но вражда раздута соседями и лопается, как мыльный пузырь, при первой же встрече двух помещиков.
Надо отметить, что в «Дубровском» конфликт уже настоящий, в его основе — независимость одного и властолюбие другого соседа.
Берестов и Муромский — два типичных представителя дворянства начала XIX века, их образы найдут продолжение в героях И. С. Тургенева, Л. Н. Толстого, И. А. Гончарова и И. А. Бунина.
Алексей Берестов.
В XIX веке еще более усиливается относительная скорость течения времени, и задолго до И. С. Тургенева А. С. Пушкин намечает тему конфликта отцов и детей. Иван Петрович Берестов, читая в своем поместье «Сенатские ведомости», не представляет, чем наполнена жизнь студента *** университета. Отец — фигура монолитная, застывшая в своих привычках. В Алексее мы можем различить и выделить несколько субличностей, каждая из которых живет как бы своей жизнью, в то же время они составляют единое целое.
Алексей-гусар. Отец не пускает его на военную службу, но Алексей отпускает усы на всякий случай. «Алексей был, в самом деле, молодец. Право было бы жаль, если бы его стройного стана никогда не стягивал военный мундир и если бы он, вместо того чтоб рисоваться на коне, провел свою молодость, согнувшись над канцелярскими бумагами».
Алексей — таинственный меланхолик, принесший новую моду из столиц в провинцию. «Он первый перед ними явился мрачным и разочарованным, первый говорил им об утраченных радостях и об увядшей своей юности; сверх того носил он черное кольцо с изображением мертвой головы».
Как похоже:
Алексей-гусар. Отец не пускает его на военную службу, но Алексей отпускает усы на всякий случай. «Алексей был, в самом деле, молодец. Право было бы жаль, если бы его стройного стана никогда не стягивал военный мундир и если бы он, вместо того чтоб рисоваться на коне, провел свою молодость, согнувшись над канцелярскими бумагами».
Алексей — таинственный меланхолик, принесший новую моду из столиц в провинцию. «Он первый перед ними явился мрачным и разочарованным, первый говорил им об утраченных радостях и об увядшей своей юности; сверх того носил он черное кольцо с изображением мертвой головы».
Как похоже:
| Богат, хорош собою, Ленский С душою прямо геттингенской Везде был принят как жених. ...Он пел поблекшей жизни цвет Без малого в осьмнадцать лет. |
Ленский был искренен в своих песнях. Алексей же выбирал себе эту роль лишь тогда, когда это ему казалось нужным: «Он решил, что холодная рассеянность во всяком случае всего приличнее».
Алексей-барин. «Удивительно хорош, — говорит о нем Настя, — красавец, можно сказать. Стройный, высокий, румянец во всю щеку...» С крестьянками и дворовыми девушками он «привык не церемониться» и ведет себя не как барин, а как избалованный барчук.
Алексей-сын хорошо знает нрав своего батюшки, который если «заберет себе в голову, то уже того, по выражению Тараса Скотинина, у него и гвоздем не вышибешь», поэтому в разговоре с отцом он принимает позу почтительного сына и предпочитает выглядеть послушным отцовской воле, пока его не берут за живое.
Алексей-геттингенец. В Германии, в Геттингенском университете, обучался тогда цвет русского дворянства. Там говорили о философии, о свободе и просвещении народа, читали прогрессивную литературу, размышляли о долге и чести. Алексей, начиная обучать Акулину грамоте, удивлялся: «Да у нас ученье идет скорее, чем по ланкастерской системе». Система взаимного обучения Белла — Ланкастера, когда старшие успешные ученики (мониторы) под руководством учителя вели занятия с остальными учащимися, стала известна в России с 1818 года.
Система эта считалась прогрессивной, и ее использовали декабристы для распространения грамотности среди солдат. Знакомство Алексея с этой системой говорит о связи его с передовым, образованным дворянством.
На третий урок Алексей приносит Акулине «Наталью, боярскую дочь» Н. М. Карамзина. Это историческая идиллия в сентиментально-романтическом духе — повесть о двух влюбленных, жизнь которых оказывается неразрывно связана с судьбой государства. Книги Н. М. Карамзина вряд ли хранились в библиотеке старого Берестова. Карамзин был целою эпохою русской литературы, кумиром молодых поэтов. Идеей его творчества было «возвысить в отечестве нашем сан человека» («Жил-был на свете добрый царь»).
Алексей (главный герой «Натальи, боярской дочери» тоже Алексей) и Лиза читают о движениях сердца человеческого. Лиза, возможно, уже была знакома с книгой и много думала над ней, ибо ее замечания «истинно» изумляют Алексея.
В подтексте повести — связь взаимоотношений Алексея и Акулины с сюжетом «Бедной Лизы» Карамзина, где дворянин Эраст обольщает чистую душой крестьянку Лизу. В некоторые моменты Эраст стремится выйти за пределы крепостнической морали окружающего его общества. Алексей находит удовлетворение в том, что его отношения с Акулиной не похожи на обольщение, что он ни разу не нарушил слова, что он занимается просвещением своей любимой: «Акулина видимо привыкала к лучшему складу речей, и ум ее приметно развивался и образовывался».
Алексей свободно пока входит в любую свою роль. Ни одна маска к нему еще не приросла, он «...был добрый и пылкий малый и имел сердце чистое, способное чувствовать наслаждения невинности».
Искренним и изумленным предстает перед нами Алексей после слов отца о женитьбе. Шоковое состояние проходит, и во время нескольких последующих реплик у Алексея идет выбор роли, варианта поведения. Он еще не вышел окончательно из образа послушного сына и не может мотивировать свой отказ, но в своей комнате, размышляя «о пределах власти родительской», он делает попытку разобраться в своих чувствах и принимает решение объясниться с Муромским и жениться на крестьянке. И чувство удовлетворения приносит ему не столько идея, сколько сам факт принятия решения. Но решение жениться на крестьянке не подвергается жизненной проверке, так как крестьянка оказывается мнимой. Конфликт с отцом тоже лишается своей почвы.
Зачем же Пушкин-психолог проводит перед нами вереницу субличностей Алексея? Алексей — гусар, модный меланхолик, молодой барин, послушный сын, добрый малый, образованный геттингенец. К этому перечню можно еще добавить присутствующий в потенциале образ чиновника, человека в статской службе, о котором мы знаем, что он не станет «скакать сломя голову».
В Алексее в потенциале присутствуют начала всех путей, по которым в дальнейшем пойдет русское дворянство. Пушкин оставляет открытым финал повести: мы не знаем, по какой дороге пойдет именно Алексей. Мы смело можем сказать, что «Барышня-крестьянка» в действительности повесть, наполненная эпохальным жизненным содержанием. Ставя эту повесть в конце всего цикла «Повестей Белкина», Пушкин как бы задает вопрос русскому обществу: куда мы пойдем? Какими будем? Какою сделаем жизнь?
Немногие современники поняли глубину повести, а ответом на пушкинские вопросы стала история России.
Алексей-барин. «Удивительно хорош, — говорит о нем Настя, — красавец, можно сказать. Стройный, высокий, румянец во всю щеку...» С крестьянками и дворовыми девушками он «привык не церемониться» и ведет себя не как барин, а как избалованный барчук.
Алексей-сын хорошо знает нрав своего батюшки, который если «заберет себе в голову, то уже того, по выражению Тараса Скотинина, у него и гвоздем не вышибешь», поэтому в разговоре с отцом он принимает позу почтительного сына и предпочитает выглядеть послушным отцовской воле, пока его не берут за живое.
Алексей-геттингенец. В Германии, в Геттингенском университете, обучался тогда цвет русского дворянства. Там говорили о философии, о свободе и просвещении народа, читали прогрессивную литературу, размышляли о долге и чести. Алексей, начиная обучать Акулину грамоте, удивлялся: «Да у нас ученье идет скорее, чем по ланкастерской системе». Система взаимного обучения Белла — Ланкастера, когда старшие успешные ученики (мониторы) под руководством учителя вели занятия с остальными учащимися, стала известна в России с 1818 года.
Система эта считалась прогрессивной, и ее использовали декабристы для распространения грамотности среди солдат. Знакомство Алексея с этой системой говорит о связи его с передовым, образованным дворянством.
На третий урок Алексей приносит Акулине «Наталью, боярскую дочь» Н. М. Карамзина. Это историческая идиллия в сентиментально-романтическом духе — повесть о двух влюбленных, жизнь которых оказывается неразрывно связана с судьбой государства. Книги Н. М. Карамзина вряд ли хранились в библиотеке старого Берестова. Карамзин был целою эпохою русской литературы, кумиром молодых поэтов. Идеей его творчества было «возвысить в отечестве нашем сан человека» («Жил-был на свете добрый царь»).
Алексей (главный герой «Натальи, боярской дочери» тоже Алексей) и Лиза читают о движениях сердца человеческого. Лиза, возможно, уже была знакома с книгой и много думала над ней, ибо ее замечания «истинно» изумляют Алексея.
В подтексте повести — связь взаимоотношений Алексея и Акулины с сюжетом «Бедной Лизы» Карамзина, где дворянин Эраст обольщает чистую душой крестьянку Лизу. В некоторые моменты Эраст стремится выйти за пределы крепостнической морали окружающего его общества. Алексей находит удовлетворение в том, что его отношения с Акулиной не похожи на обольщение, что он ни разу не нарушил слова, что он занимается просвещением своей любимой: «Акулина видимо привыкала к лучшему складу речей, и ум ее приметно развивался и образовывался».
Алексей свободно пока входит в любую свою роль. Ни одна маска к нему еще не приросла, он «...был добрый и пылкий малый и имел сердце чистое, способное чувствовать наслаждения невинности».
Искренним и изумленным предстает перед нами Алексей после слов отца о женитьбе. Шоковое состояние проходит, и во время нескольких последующих реплик у Алексея идет выбор роли, варианта поведения. Он еще не вышел окончательно из образа послушного сына и не может мотивировать свой отказ, но в своей комнате, размышляя «о пределах власти родительской», он делает попытку разобраться в своих чувствах и принимает решение объясниться с Муромским и жениться на крестьянке. И чувство удовлетворения приносит ему не столько идея, сколько сам факт принятия решения. Но решение жениться на крестьянке не подвергается жизненной проверке, так как крестьянка оказывается мнимой. Конфликт с отцом тоже лишается своей почвы.
Зачем же Пушкин-психолог проводит перед нами вереницу субличностей Алексея? Алексей — гусар, модный меланхолик, молодой барин, послушный сын, добрый малый, образованный геттингенец. К этому перечню можно еще добавить присутствующий в потенциале образ чиновника, человека в статской службе, о котором мы знаем, что он не станет «скакать сломя голову».
В Алексее в потенциале присутствуют начала всех путей, по которым в дальнейшем пойдет русское дворянство. Пушкин оставляет открытым финал повести: мы не знаем, по какой дороге пойдет именно Алексей. Мы смело можем сказать, что «Барышня-крестьянка» в действительности повесть, наполненная эпохальным жизненным содержанием. Ставя эту повесть в конце всего цикла «Повестей Белкина», Пушкин как бы задает вопрос русскому обществу: куда мы пойдем? Какими будем? Какою сделаем жизнь?
Немногие современники поняли глубину повести, а ответом на пушкинские вопросы стала история России.
Образ Лизы Муромской
всегда привлекал исследователей. Внимание останавливали на количестве сменяемых масок: Лиза, Бетси, Акулина.
Маскарад — это место, где каждый может проявить свою сущность без опасения быть узнанным. В маскараде участвуют для того, чтобы иметь возможность побыть самим собой, если обстоятельства повседневной жизни не дают возможности реализоваться человеческой сущности.
Алексей на протяжении повести не меняет своего внешнего облика, но выступает перед нами в разных ипостасях. Лиза, меняя маски, не изменяет главной идее — идее доверчивой и нежной — женской — любви.
Лиза — дворянка, но в ней нет аристократической спеси, как в Марье Кириловне Троекуровой. Она с удовольствием беседует с Настей, входит в дела и заботы деревенских девушек, умеет говорить на местном наречии и не считает для себя зазорным надеть толстую рубашку и сарафан из синей китайки.
Лиза — сирота. Мать не поможет ей советом. Отец, наняв мисс Жаксон, считает, что он все сделал для ее воспитания. Мисс Жаксон в свою очередь не докучает ей своими наставлениями. Таким образом, жизнь ее, как речка, течет прихотливо и свободно, не загнанная в гранитные берега светских условностей. Она уездная барышня, но не повторяющая слепо моды столичных журналов. Уездные новости были слишком просты и суетны, они не могли занять всего досуга Лизы.
И Лиза довольно вдумчиво читала.
Среди повестей Н. М. Карамзина самой большой популярностью пользовалась «Бедная Лиза». Пушкинская Лиза довольно хорошо знает эту повесть и совершенно согласна с идеей, что «и крестьянки любить умеют». Думая об обманутой любви и о мелодраматической гибели бедной Лизы, Лиза Муромская желает утвердить справедливость, «увидеть тугиловского помещика у ног дочери прилучинского кузнеца». Важно было, чтобы над мужчиной восторжествовала женщина, важно было, чтобы перед любовью рассыпались в прах незыблемые сословные предрассудки. «...Способы нравиться в мужчине зависят от моды, от минутного мнения, а в женщинах — они основаны на чувстве и природе, которые вечны», — писал А. С. Пушкин в «Романе в письмах».
Возможно, вопрос верности в любви является для мужчины особенно болезненным. Девочкой в столице Лиза видела многое, что смогла осмыслить, оставшись наедине с собою в Прилучине.
Для Лизы была очень значима верность Алексея крестьянке Акулине. Она была умна, она видела жизнь реальной, без пудры и томной страсти, и хотела себе в мужья человека, который будет ее любить и останется верен ей.
Первое переодевание было вызвано естественным женским любопытством. Переодевание — излюбленный прием комедийной традиции. Но и любопытство — главная черта провинциальной девушки. Второе переодевание было необходимо, чтобы сохранить сложившиеся отношения. Мысли о нравственности ее встреч с Алексеем тревожили ее, но недолго: молодость и любовь восторжествовали, Алексей и Акулина были вполне счастливы днем сегодняшним.
В наше время, в начале XXI века, умение быть счастливым встречается очень редко. Причина этого — повышенная тревожность, неуверенность в завтрашнем дне, в результате — постоянное состояние агрессии. Агрессия же несовместима с состоянием счастья, т. е. приятия мира таковым, какой он есть, осознания себя частью этого мира. Счастье — целостность, гармония с собой и миром. Немногие знают это состояние сейчас. Оно было доступно Лизе и Алексею.
Лиза в разговорах с Алексеем честно пытается играть роль крестьянки. Она говорит на местном наречии, но употребляет выражения, которые были присущи только речи людей дворянского сословия, иногда говорит так, как, по мнению Н. М. Карамзина, должна говорить крестьянка. «Мне не нужно клятвы», — вслед за бедной Лизой, героиней Карамзина, повторяет мнимая Акулина. И так же как Лиза у Карамзина, Акулина сетует на свою безграмотность.
Современники А. С. Пушкина, хорошо знавшие немногочисленные тогда произведения русской литературы, прекрасно слышали скрытую ироничную полемику автора с сентименталистами относительно того, каким следовало изображать народ.
Лиза у Н. М. Карамзина говорит Эрасту: «Ах, для чего не умею ни читать, ни писать! Ты бы уведомлял меня обо всем, что с тобою случится, а я писала бы к тебе — о слезах своих!»
Лиза у А. С. Пушкина реальна и конкретна: «Однако ж, — сказала она со вздохом, — хоть барышня, может, и смешна, а все ж я перед нею дура безграмотная».
В цикле «Повестей Белкина» А. С. Пушкин не раз обращается к вопросу о праве женщин на самостоятельный выбор жизненного пути. Во времена Пушкина для женщины не существовало возможности получить образование, в университеты принимали только мужчин, хотя женщины уже доказали, что им не занимать ума. Княгиня Е. Р. Дашкова, Екатерина II да и героиня Пушкина Лиза изумляет геттингенца Алексея тонкостью замечаний!
В литературе, в искусстве господствовали мужчины. Явление женщины на государственной должности было фактически невозможным, а занятия предпринимательством... Об этом нельзя было и помыслить!
У барышни был только один путь, одобряемый обществом: выйти замуж и стать матерью.
Свадьба Лизы и Алексея, решенная наперед их отцами, оказалась желанной и для детей — редкое совпадение.
В «Барышне-крестьянке» в тонкой пародии, в увлекательном маскараде, в динамике сцен скрыты сюжеты, которые могли бы стать началом трагедий. Если бы вражда отцов была неискоренимой, отцы бы не помирились, возникла бы повесть, настоянная на великой трагедии У. Шекспира, сходная сюжетом с «Дубровским». Если бы молодые люди не испытывали друг к другу сильных чувств и отцы женили бы их насильно, то возникли бы сюжеты, подобные «Анне Карениной» Л. Н. Толстого. Если бы Алексей оказался обольстителем, подобным Эрасту, а Акулина действительно была крестьянкой, то возникли бы коллизии, сходные с «Воскресением» Л. Н. Толстого.
А. С. Пушкин виртуозно завершает повесть, но счастливый конец не снимает вопроса, поставленного Н. М. Карамзиным. Отныне — и навсегда — русские писатели пишут о русской женщине, в основе души которой — любовь.
Еще одна пушкинская Лиза («Роман в письмах») пишет своей подруге об общем знакомом: «Пусть он по старой канве вышьет новые узоры и представит нам в маленькой раме картину света и людей, которых он так хорошо знает». Александр Сергеевич Пушкин в «Барышне-крестьянке» вышил новые узоры по старой канве и в маленькой раме представил картину большого света и людей, которых он так хорошо знал и любил.
Маскарад — это место, где каждый может проявить свою сущность без опасения быть узнанным. В маскараде участвуют для того, чтобы иметь возможность побыть самим собой, если обстоятельства повседневной жизни не дают возможности реализоваться человеческой сущности.
Алексей на протяжении повести не меняет своего внешнего облика, но выступает перед нами в разных ипостасях. Лиза, меняя маски, не изменяет главной идее — идее доверчивой и нежной — женской — любви.
Лиза — дворянка, но в ней нет аристократической спеси, как в Марье Кириловне Троекуровой. Она с удовольствием беседует с Настей, входит в дела и заботы деревенских девушек, умеет говорить на местном наречии и не считает для себя зазорным надеть толстую рубашку и сарафан из синей китайки.
Лиза — сирота. Мать не поможет ей советом. Отец, наняв мисс Жаксон, считает, что он все сделал для ее воспитания. Мисс Жаксон в свою очередь не докучает ей своими наставлениями. Таким образом, жизнь ее, как речка, течет прихотливо и свободно, не загнанная в гранитные берега светских условностей. Она уездная барышня, но не повторяющая слепо моды столичных журналов. Уездные новости были слишком просты и суетны, они не могли занять всего досуга Лизы.
И Лиза довольно вдумчиво читала.
Среди повестей Н. М. Карамзина самой большой популярностью пользовалась «Бедная Лиза». Пушкинская Лиза довольно хорошо знает эту повесть и совершенно согласна с идеей, что «и крестьянки любить умеют». Думая об обманутой любви и о мелодраматической гибели бедной Лизы, Лиза Муромская желает утвердить справедливость, «увидеть тугиловского помещика у ног дочери прилучинского кузнеца». Важно было, чтобы над мужчиной восторжествовала женщина, важно было, чтобы перед любовью рассыпались в прах незыблемые сословные предрассудки. «...Способы нравиться в мужчине зависят от моды, от минутного мнения, а в женщинах — они основаны на чувстве и природе, которые вечны», — писал А. С. Пушкин в «Романе в письмах».
Возможно, вопрос верности в любви является для мужчины особенно болезненным. Девочкой в столице Лиза видела многое, что смогла осмыслить, оставшись наедине с собою в Прилучине.
Для Лизы была очень значима верность Алексея крестьянке Акулине. Она была умна, она видела жизнь реальной, без пудры и томной страсти, и хотела себе в мужья человека, который будет ее любить и останется верен ей.
Первое переодевание было вызвано естественным женским любопытством. Переодевание — излюбленный прием комедийной традиции. Но и любопытство — главная черта провинциальной девушки. Второе переодевание было необходимо, чтобы сохранить сложившиеся отношения. Мысли о нравственности ее встреч с Алексеем тревожили ее, но недолго: молодость и любовь восторжествовали, Алексей и Акулина были вполне счастливы днем сегодняшним.
В наше время, в начале XXI века, умение быть счастливым встречается очень редко. Причина этого — повышенная тревожность, неуверенность в завтрашнем дне, в результате — постоянное состояние агрессии. Агрессия же несовместима с состоянием счастья, т. е. приятия мира таковым, какой он есть, осознания себя частью этого мира. Счастье — целостность, гармония с собой и миром. Немногие знают это состояние сейчас. Оно было доступно Лизе и Алексею.
Лиза в разговорах с Алексеем честно пытается играть роль крестьянки. Она говорит на местном наречии, но употребляет выражения, которые были присущи только речи людей дворянского сословия, иногда говорит так, как, по мнению Н. М. Карамзина, должна говорить крестьянка. «Мне не нужно клятвы», — вслед за бедной Лизой, героиней Карамзина, повторяет мнимая Акулина. И так же как Лиза у Карамзина, Акулина сетует на свою безграмотность.
Современники А. С. Пушкина, хорошо знавшие немногочисленные тогда произведения русской литературы, прекрасно слышали скрытую ироничную полемику автора с сентименталистами относительно того, каким следовало изображать народ.
Лиза у Н. М. Карамзина говорит Эрасту: «Ах, для чего не умею ни читать, ни писать! Ты бы уведомлял меня обо всем, что с тобою случится, а я писала бы к тебе — о слезах своих!»
Лиза у А. С. Пушкина реальна и конкретна: «Однако ж, — сказала она со вздохом, — хоть барышня, может, и смешна, а все ж я перед нею дура безграмотная».
В цикле «Повестей Белкина» А. С. Пушкин не раз обращается к вопросу о праве женщин на самостоятельный выбор жизненного пути. Во времена Пушкина для женщины не существовало возможности получить образование, в университеты принимали только мужчин, хотя женщины уже доказали, что им не занимать ума. Княгиня Е. Р. Дашкова, Екатерина II да и героиня Пушкина Лиза изумляет геттингенца Алексея тонкостью замечаний!
В литературе, в искусстве господствовали мужчины. Явление женщины на государственной должности было фактически невозможным, а занятия предпринимательством... Об этом нельзя было и помыслить!
У барышни был только один путь, одобряемый обществом: выйти замуж и стать матерью.
Свадьба Лизы и Алексея, решенная наперед их отцами, оказалась желанной и для детей — редкое совпадение.
В «Барышне-крестьянке» в тонкой пародии, в увлекательном маскараде, в динамике сцен скрыты сюжеты, которые могли бы стать началом трагедий. Если бы вражда отцов была неискоренимой, отцы бы не помирились, возникла бы повесть, настоянная на великой трагедии У. Шекспира, сходная сюжетом с «Дубровским». Если бы молодые люди не испытывали друг к другу сильных чувств и отцы женили бы их насильно, то возникли бы сюжеты, подобные «Анне Карениной» Л. Н. Толстого. Если бы Алексей оказался обольстителем, подобным Эрасту, а Акулина действительно была крестьянкой, то возникли бы коллизии, сходные с «Воскресением» Л. Н. Толстого.
А. С. Пушкин виртуозно завершает повесть, но счастливый конец не снимает вопроса, поставленного Н. М. Карамзиным. Отныне — и навсегда — русские писатели пишут о русской женщине, в основе души которой — любовь.
Еще одна пушкинская Лиза («Роман в письмах») пишет своей подруге об общем знакомом: «Пусть он по старой канве вышьет новые узоры и представит нам в маленькой раме картину света и людей, которых он так хорошо знает». Александр Сергеевич Пушкин в «Барышне-крестьянке» вышил новые узоры по старой канве и в маленькой раме представил картину большого света и людей, которых он так хорошо знал и любил.
Комментариев нет:
Отправить комментарий