Анализ эпического произведения малой формы 

(на примере рассказа В.Шукшина "Обида")

• Боярова Надежда Анатольевна, учитель русского языка

Разделы: Преподавание литературы

---

Цель: дать ряд приемов, с большей или меньшей эффективностью применимых в комплексном анализе текста малой эпической формы практически любого образца.

I. Лекция учителя

1. Содержательная гипотеза.

Основной парадокс, связанный с пониманием художественных текстов, может быть сформулирован так: без анализа произведения понимание является поверхностным, но анализ разрушает целостное восприятие, живой смысл, и тем самым, делает невозможным подлинное понимание.

Указанный парадокс возникает чаще всего тогда, когда анализ, построенный по схеме “тема – проблема – идея”, в сущности, затрагивает лишь предметно-смысловую сторону художественного текста, никак или почти никак не касаясь того, что в нем связано со способами выражения сознания, обращенного на предмет.

2. Понимание художественного текста через литературоведческие понятия.

Глубокий подход к анализу текста требует учета взаимодействия трех составляющих:

СЮЖЕТ	КОМПОЗИЦИЯ	СТИЛИСТИКА
“что” изображается (предметно-смысловая сфера)	“кто” - это автор, организующий текст в формальном и речевом отношении (система точек зрения на изображаемое)	“кому” адресовано произведение (речевой образ адресата)

Сюжет.

Выделим ряд категорий, связанных с сюжетом,

категория эпизода

(эпизод – это участок текста, ограниченный постоянством места, времени действия и состава действующих лиц);

• пространство и время

* И.Бунин “Антоновские яблоки”

* И.Бабель “Переход через Збруч”;

• понятие хронотопа;
• типы героев, органичные или чуждые хронотопу;
• характер конфликта в произведении

(конфликт между характерами, между характером и обстоятельствами, внутри характера).

Внимание: “типы” склонны оборачиваться многообразием значимых разновидностей.

* А.Островский “Гроза”;

• мотив

(устойчивая в смысловом отношении образная единица, повторяющаяся в разных произведениях);

* мотив метели (А.С.Пушкин “Бесы”, “Метель”, “Капитанская дочка”; Л.Н.Толстой “Анна Каренина”; А.А.Блок “Двенадцать”; М.Булгаков “Белая гвардия”; Б.Пастернак “Доктор Живаго”).

Композиция.

Формальная композиция – это взаимосвязь и расположение фрагментов текста.

Композиция как речевая организация – это система взаимосвязанных и художественно упорядоченных точек зрения.

Точка зрения есть отношение субъекта сознания к его объекту.

Разграничим два понятия:

СУБЪЕКТ РЕЧИ	СУБЪЕКТ СОЗНАНИЯ
тот, кому принадлежит речь в данном отрезке текста = тот, “кто говорит”	тот, кому принадлежит сознание в этом же отрезке = тот, “кто думает”

Несовпадение субъекта речи и субъекта сознания – распространенный прием.

* А.П.Чехов “Толстый и тонкий”, “Хамелеон”.

Важно научиться видеть разницу между самой речью говорящего и ее личностным или надличностным смыслом, потому что точка зрения, оценка зависят именно от субъекта сознания.

Как же развести речь и скрытую за ней мысль?

Помогает изучение используемых автором форм речи. Их три:

• прямая речь;
• несобственно-прямая речь – это такая форма речи, которая насыщена средствами выразительности, свойственными определенному персонажу, и поэтому воспринимается как его речь, хотя формально принадлежит другому субъекту;
• косвенная речь.

Изучение композиций требует понимания автора произведения не как биографической фигуры, а как сознания, объемлющего произведения и придающего ему целостность. В тексте действуют “представители” автора, которые называются

“ПОВЕСТВОВАТЕЛЬ”	“РАССКАЗЧИК”
внеличная разновидность автора; он в действии не участвует и сообщает о событиях со стороны * романы Л.Толстого, Ф.Достоевского	является участником изображаемых событий или хотя бы их свидетелем и себя называет в первом лице: “Я” * А.С.Пушкин “Повести Белкина”

При речевой организации обратим внимание на способ изложения, который бывает двояким:

авторское повествование и диалог (помогает оживить, драматизировать действие и избежать жесткого давления героям авторской прямооценочной позиции).

Стилистика.

Изучение ее должно вестись комплексно. Автор не только соответствующим образом подбирает лексику и синтаксис, но и формирует тематику произведения, и организует систему оценок.

* М.Шолохов “Судьба человека”.

Итак, анализ текста не самоцель. Он нужен лишь для того, чтобы наиболее полно и адекватно приблизиться к смыслу произведения. И любой прием хорош и уместен тогда, когда он используется для расширения возможности целостного восприятия произведения в его художественном своеобразии и уникальности. Поэтому ряд техник, о которых мы говорим, должны использоваться избирательно, в соответствии со спецификой конкретного текста.

II. Анализ рассказа В.М.Шукшина “Обида”.

Попробуем, используя данные техники, проанализировать рассказ В.Шукшина.

Учитель

Ученики

1. Сюжет. В чем особенность? Что напоминает такой конфликт? В чем разница? Какие эпизоды выделим в “Обиде”? 2. Композициюрассказа удобно исследовать, рассматривая каждый эпизод отдельно. Итак, сцена в магазине. Кто инициатор конфликта? Проанализируем сначала систему точек зрения на Сашку. Кто является субъектами сознания? В чем особенность рассказчика? А за счет чего это становится возможным? Зачем несобственно-прямая речь Сашки? А косвенная? Как выражаются другие субъекты сознания? Какова последовательность появления этих точек зрения? Что дает такое расположение? Смысл заглавия рассказа. В чем суть обиды? Второй объект оценки в рассматриваемом эпизоде – продавщица. Какие выводы можно сделать, прослеживая динамику оценок продавщицы? Состояние героя. Отношение рассказчика к герою. 3. Охарактеризуемстилистику рассказа “Обида”. Особенность языка. Как при этом создан образ рассказчика?

Динамичен, ситуация остроконфликтна, конфликт заключается в несовпадении героя со средой, другими людьми. Герой пытается понять, в чем причина людской черствости. Конфликт сродни конфликту позднего чеховского творчества. У Чехова – статика, у Шукшина – динамика, которая создается за счет диалога. Вступительный фрагмент; сцена в магазине; разговор с “плащом” на улице; разговор с женой; сцена на лестнице у Чукалова; разговор с женой на улице. Главному герою рассказа Сашке противостоит масса людей, включающая продавщицу, завотделом, очередь, человека в плаще – всех тех, кого маленькая Маша называет “тети и дяди”. Продавщица среди них – основное действующее лицо, она инициатор конфликта. Поэтому можно вести речь о двух героях – двух объектах оценки. Субъектами сознания, выражающими свой взгляд на него, являются рассказчик, продавщица, сам Сашка, завотделом, человек в плаще, люди из очереди. Он как субъект речи скрывает в себе несколько субъектов сознания. За счет использования разных форм речи. Так, через косвенную речь передается точка зрения самого рассказчика: “последнее время наладился жить хорошо, мирно, забыл даже, когда выпивал”. Вкрапленная в речь рассказчика, несобственно-прямая речь Сашки передает самооценку героя: “Черт возьми, где-то ты, Александр Иванович, уважаемый человек, а тут…” Косвенная речь передает точку зрения продавщицы: “ей показалось, что это стоит перед ней тот самый парень, который вчера здесь, в магазине, устроил пьяный дебош”. Чуть ниже смена точки зрения продавщицы передается через несобственно-прямую речь: “Может, она и поняла, что обозначалось, но не станет же она, в самом деле извиняться перед кем попало. С какой стати?” Косвенная речь способствует пониманию точки зрения завотделом, когда рассказчик описывает ее разговор с продавщицей: “так говорят врачи между собой при больном – о больном же, еще на суде так говорят и в милиции – вроде между собой, но нисколько не смущаются, если тот, о ком говорят, слышит”. Так говорят о людях ненормальных, выпадающих из общего ряда. Через свою прямую речь. Это человек в плаще: “Вас тут каждый вечер – не пробьешься. Соображают стоя”. И это люди из очереди, говорящие продавщице: “Работайте спокойно, не обращайте внимания на всяких тут…”. Сначала высказывается точка зрения продавщицы, согласно которой Сашка – дебошир. Тут же ей противопоставляется самооценка героя: “уважаемый человек”. Сашка мыслит себя “Александром Ивановичем”, полным именем. Так обозначается конфликт. Для рассказчика Сашка – примерный семьянин. Но далее он становится: для продавщицы – “кто попало”, для завотделом – ненормальный, для человека в плаще – обобщенная помеха (“Вас тут… не пробьешься”), для очереди – просто никто, “всякий тут”. Очевидно направление, в котором развивается оценочная ситуация по отношению к герою. Если сначала он личность, то затем его мыслят все более и более общо, безразлично. Не случайно в конце эпизода появляется образ “стенки из людей”, которую, чувствует герой, “ему не пройти”. Не просто в том, что Сашке Ермолаеву нахамили в магазине. Чтобы рассказать об этом, было бы достаточно фрагмента с продавщицей у прилавка. Главная обида в том, что проигнорировали Сашкину личность, последовательно разыграв ситуацию “человек человеку – бревно”. И попытка выйти из этой роли бревна, достучаться до людей приносит герою в следующих эпизодах лишь боль и унижение. Субъектами речи, высказывающими оценочные суждения, являются рассказчик и Маша. Однако сознание рассказчика не представлено: за формами его речи скрывается ряд других сознаний. Конечно, это сознание девочки, обнаруживаемое через несобственно-прямую речь за счет использования специфической детской лексики” “пошли в “гагазинчик”… пришли в рыбный отдел, а там, за прилавком – тетя. Тетя была хмурая – не выспалась что ли?” Тут несобственно-прямая речь сливается с косвенной речью рассказчика, обнаруживая близость точек зрения его и девочки. Точка зрения Сашки также открывается в его несобственно-прямой речи: “Тетя-то уж больно того – несгибаемая”. Маша, далее высказывает свою оценку прямо: “Какая тетя “похая”. “Сашка не стал при ребенке говорить, какая тетя” - этот фрагмент подчеркивает намерение рассказчика избежать прямой оценки, которая в данном случае, очевидно, совпадала бы с Сашкиной. В косвенной речи, в описании разговора представлена точка зрения завотделом: “завотделом слушала Розу и слегка – понимающе – кивала головой”. У продавщицы в этом фрагменте появляется имя, и для завотделом она своя, отношение к ней понимающее. Сочувствующее отношение и у стоящих в очереди: “Работайте спокойно, не обращайте внимания”. Мы видим ситуацию, обратную той, которая имела место по отношению к Сашке. Если Сашка в этом эпизоде обезличивается, то продавщица, напротив, постепенно наполняется значимостью, обретает сочувствие окружающих. Вокруг Сашки вырастает “стенка из людей”, становящаяся все более живой, осязаемой, “антропоморфной”. Она олицетворяется в ряде образов, среди которых образ обретшей имя Розы – самый представительный в первом эпизоде. Эта сцена давит героя. Рассказчик избегает прямой оценки. Но поскольку за счет несобственно-прямой речи, в начале эпизода переходящей в косвенную, его речевой образ оказывается очень близким к речевому образу Маши, то и точки зрения их тяготеют к сближению. “Похие” “дяди, тети” - вот образ людской стены, увиденной глазами ребенка. Она задается уже в первом абзаце текста. “Сашку Ермолаева обидели” - этой фразой начинается произведение. Предельно уменьшительное имя героя сразу формирует отношение и к нему, и ко всей ситуации – отношение “неформальное”, развернутое в бытовую плоскость. Множество междометий и междометных сочетаний, вводных слов-паразитов, фразеологических конструкций, создающих стилистику разговорной речи: “Ну, обидели и обидели – случается”; “ставить на попа самый смысл жизни – это тоже, знаете… роскошь”; “благоразумие – вещь не из рыцарского сундука, зато безопасно, да-с”. Намеренно разговорный стиль вступительного фрагмента задает жанр всей речевой ситуации: это свойская бытовая беседа в духе кухонных разговоров, и рассказчик преподносит ее как урок о пользе благоразумия. Он создан предельно точно: субъект речи и сознания – обыватель. Как речевой образ, так и мировоззренческая позиция этого типа людей ясно передается во всем абзаце и особенно в его последних словах: “Валяйте. Когда намашетесь театральными мечами… приходите к нам, благоразумным, чай пить”.

Анализ следующих эпизодов опирается на уже сделанные наблюдения и идет по той же схеме.

• Эпизод на улице у магазина.

(Объекты оценки: Сашка и человек в плаще. Оценки человека в плаще. Субъектами сознания выступают: Сашка, рассказчик и Маша.

Сашка (точка зрения – непонимание. Несобственно-прямая речь: “Как же так? С какой стати он выскочил таким подхалимом?” Косвенная речь: “Сашка… все не мог никак понять: что такое творится с людьми?”)

Рассказчик (точка зрения проявляется во фразе: “Плащ остановился, неудобно уставился на Сашку”. Употребление слова “плащ” создает образ чего-то безличного и недоброго.)

Маша (через косвенную речь передается устойчивая точка зрения ребенка: “…говорила, что дяди и тети “похие”, потому что нехорошо говорят с папой”.

Сашка как объект оценки. Выделяется точка зрения “плаща”, выраженная в его прямой речи: “Иди проспись сперва… Я те говорю, подворотня чертова!”

• Эпизод разговора с женой дома.

(Фрагмент размышления Сашки над поведением человека в плаще. Непонимание ® сочувствие ® попытка найти объяснение “подхалимскому” поведению “плаща”)

• Сцена на лестнице у Чукалова.

(“Плащ” - Чукалов. Противопоставлены Сашка и Игорек, сын Чукалова – олицетворение людской стены. Две основные точки зрения на Игорька – Сашкина и рассказчика – практически совпадают. Оценка Чукалова как хищника. Обобщенный образ Чукалова и Игорька, как сытых, деловитых, злобных зверей, накладывается на образ людской стены и придает ему то же значение.)

• Заключительный эпизод – встреча Сашки с женой на улице.

(Обобщающий характер. Объект оценки – вся ситуация в целом)

Точка зрения Сашки – несправедливость, исправить которую можно только в открытом бою.

Точка зрения жены Веры: муж опять нарывается: “Ты опять захотел?! Тебе опять неймется?! Чего ты затеваешь, с кем поругался?... Я тебя знаю. Опять на тебе лица нету”. Вера апеллирует к семейным ценностям: “Неужели тебе нас-то не жалко?” Сашка проглотил обиду: он “покорно пошел домой”.

Дополнительное внимание в анализе стоит обратить на образ “стенки из людей”. Появившись как итоговый в конце эпизода в магазине, он усиливается несколько раз появляющимся в последних эпизодах образом молотка, с которым Сашка собирается “проломиться” к Игорю. Молоток здесь оказывается единственным орудием, способным сокрушить эту людскую стенку. Подобные переклички позволяют говорить об образе людской стены как лейтмотиве рассмотренного рассказа.

III. Домашнее задание: анализ рассказа В.М.Шукшина “Чудик”.