"Проза о стихах"
Судьба глядит, мы вянем; дни бегут...
Один только этот стих из "19 октября" (1825) может дать
пищу для долгих размышлений о каждом из шести составляющих его слов и обо всех
этих словах вместе. Три предложения, одинаковых по строю: подлежащее -
сказуемое. В один ряд поставлены подлежащие: судьба, мы, дни, единую цепочку образуют
глаголы: глядит, вянем, бегут. В этом стихе дано понимание человеческого бытия,
которое подчинено равнодушно глядящему на земную суету высшему началу, Судьбе;
человек - по своему бессилию противостоять законам Времени и Смерти - равен
растению (мы вянем), а Время (дни) неумолимо движется вперед и вперед.
"Судьба" у Пушкина сливается с понятием "Природа" - ей
свойственно равнодушие ("И равнодушная природа / Красою вечною...").
Перефразировать этот стих можно так: Природа бесстрастна и вечна, между тем как
смертные люди стареют, а Время безостановочно движется. Но насколько лее каждое
слово в пушкинском стихе содержательнее, чем в нашем убогом пересказе -
благодаря его образности (каждое из трех подлежащих - метафора: Судьба глядит,
подобно живому существу или, точнее, некоему богу; мы вянем, как растение; дни
бегут, как гонцы), его звуковому родству с другими словами (глядит - бегут, мы
вянем, мы - дни), его ритмической позиции (односложные похожие слова мы и дни
стоят на ритмически сходных местах, неся в ямбическом стихе так называемое
сверхсхемное ударение, об этом будет рассказано позже) - это их уравнивает
между собой и противопоставляет слову судьба; оказывается, что слово мы, люди,
в одном ряду со словом дни, Время, но и противоположно этому слову, как
неподвижность противоположна движению, пассивность - активности, объект -
субъекту, следствие - причине; ведь, по сути дела, можно понять стих так:
Судьба глядит, как мы вянем оттого, что дни бегут. Все эти смыслы еще
углубляются, когда стих становится на свое место внутри строфы:
Пируйте же, пока еще мы тут!
Увы, наш круг час от часу редеет;
Кто в гробе спит, кто дальный сиротеет;
Судьба глядит, мы вянем; дни бегут;
Невидимо склоняясь и хладея,
Мы близимся к началу своему...
Кому ж из нас под старость день Лицея
Торжествовать придется одному?
Теперь каждое из наших шести слов усложняется, потому что,
сохраняя свой общечеловеческий смысл, приобретает конкретность: мы - это не
только люди вообще, но прежде всего бывшие лицеисты ("наш круг"), дни
- это не только Время вообще, слово это перекликается с другим, в сочетании
"день Лицея", и вот "дни бегут" значит еще и "дни
Лицея", то есть годовщины, даты (недаром так стихотворение и озаглавлено -
"19 октября") проходят одна за другой... Глагол "глядит"
изменяется и углубляется еще тем, что он связан теперь внутренней рифмой с
глаголом в предшествующем стихе (а ведь рифма это связь не только звуковая, но
и смысловая):
Кто в гробе спит...
Судьба глядит...
И еще глубже, еще содержательнее станет каждое слово, когда строфа
займет свое место внутри всего стихотворения. В одной из предшествующих строф
мы читаем:
Промчится год, и с вами снова я,
Исполнится завет моих мечтаний;
Промчится год, и я явлюся к вам!..
Поэт мечтает о стремительном движении времени, ибо год спустя, так
он верит и надеется, он вернется из ссылки к друзьям. Поэтому с такой
оптимистической уверенностью он повторяет, твердит: "Промчится
год..." Но ведь это то же, что "дни бегут", только с обратным
знаком,- не грусть, а радостная надежда. А в последней строфе читаем:
Несчастный друг! средь новых поколений
Докучный гость и лишний и чужой,
Он вспомнит нас и дни соединений,
Закрыв глаза дрожащею рукой...
Пускай же он с отрадой хоть печальной
Тогда сей день за чашей проведет,
Как нынче я, затворник ваш опальный,
Его провел без горя и забот.
"Дни соединений", "сей день" - эти сочетания
накладываются на слова "дни бегут" и обогащают их еще новыми
смыслами. Итак, движение Времени безнадежно грустно или радостно? Оно
возбуждает в поэте тоску и отчаяние ("мы вянем") или веру в будущее
("Исполнится завет моих мечтаний; / Промчится год...")? Односложно
ответить на эти вопросы нельзя, ибо "каждое слово необъятно, как
поэт".
Нужно пройти через тяжкие испытания, чтобы почувствовать
трагическую напряженность гениального стихотворения, написанного в 1825 году
двадцатишестилетним Пушкиным:
Всё в жертву памяти твоей:
И голос лиры вдохновенной,
И слезы девы воспаленной,
И трепет ревности моей,
И славы блеск, и мрак изгнанья,
И светлых мыслей красота,
И мщенье, бурная мечта
Ожесточенного страданья.
Нужна зрелость сердца, чтобы осознать "бездну
пространства" в сочетании "трепет ревности". Не муки, не взрыв,
не бешенство ревности - все это было бы привычнее и понятнее для всякого, кто
читал "Отелло" и "Евгения Онегина"; здесь пронзительное
соединение двух слов, которые, казалось бы, совсем не созданы друг для друга.
Человечна, беззлобна, грустна такая ревность, больше похожая на преданную
нежность, чем на злое, оскорбленно-мстительное чувство, каким кажется ревность
вообще, безотносительно к этим стихам Пушкина, напоминающим другие его строки,-
они созданы четыре года спустя, в 1829 году:
Я вас любил безмолвно, безнадежно,
То робостью, то ревностью томим;
Я вас любил так искренно, так нежно,
Как дай вам Бог любимой быть другим.
И здесь ревность тоже ничуть не похожа на озлобленность обманутого
собственника - она поставлена в один ряд с робостью, безмолвием, тихой и
искренней нежностью безответной любви. "Трепет ревности" - такое же
чувство; оно бесконечно ближе к любви, чем к ненависти, которая тоже содержится
в переживании, именуемом "ревность".
А какого многообразного душевного опыта требует от читателя стих:
И светлых мыслей красота,
где эпитет светлые может значить и возвышенные, чистые,
благородные, но также прозрачные, ясные, даже глубокие. И это сочетание слов
тоже поражает "бездной пространства": поэт говорит о высокой гармонии
отчетливой и благородной мысли, о красоте ума, который проникает в сущность
бытия. И, наконец, завершающие стихотворение строки:
И мщенье, бурная мечта
Ожесточенного страданья,
где все слова сопоставлены друг с другом самым неожиданным и
удивительным образом: мечта... страданья, бурная мечта, ожесточенное
страданье... Стихи эти существуют почти полтора столетия, но в том-то и
особенность поэтического искусства, что они, эти сочетания слов, чувств,
мыслей, нисколько не кажутся нам привычнее или обыкновеннее оттого, что с тех
пор сменилось много поколений, что созданы они в далекий год восстания
декабристов, что мы можем помнить их наизусть всю жизнь. Они все равно всегда
новы и необычайны, словно на наших глазах Пушкин совершает открытие
человеческой души, и мы вместе с Пушкиным открываем и людей вообще, и самих
себя. Конечно, мы понимаем их и в пятнадцать лет, но насколько же полнее поймет
их человек, который прошел через мучительную любовь и отчаяние ревности. Чем
глубже будет опыт читателя, чем содержательнее жизнь его духа, тем полнее он
будет ощущать и себя тоже автором этих строк.
К таким стихам мы идем всю нашу жизнь и никогда не исчерпаем их
содержания: "бездна пространства" останется бездной.
Комментариев нет:
Отправить комментарий