Сочинение по тексту Куваева про геологов.

Исходный текст Куваева про жадного Бога Огня

В палатке по ночам стало холодно. Салахов мотался по окрестностям, набирал пробы в рюкзак.

Пробы он приносил Богу Огня, который, закутавшись в плащ, сидел у воды и хлюпал носом. Когда Салахов приносил пробу, он лишь моргал слезящимися от простуды глазами, сбрасывал плащ и шел в воду. Салахов очень его жалел. 

— Потерпи, — сказал он. 

— А я чего? Я терплю! — быстро ответил Бог Огня. Когда собрали лагерь, Салахов взял рюкзак Бога Огня, положил его сверху на свой. 

— Я сам, я сам, — наконец сказал Бог Огня. Лицо у него было серым, и зубы постукивали в ознобе. Так как Салахов ему не ответил, то Бог Огня пробормотал, оправдываясь: 

— Простудился я маленько. Только пустому мне срамотно идти. 

— Придем на Ватап, там кусты, — сказал Салахов.

— Устрою тебе парную, и будешь здоровый. 

— Костер запалим?  — На всю тундру и дальше. 

— Тут полубочка валяется. Надо взять, ежели баня. 

— Где?  — Я понесу. Она легонькая, — засуетился Бог Огня. 

Бог Огня сбросил бочку и сразу разжег костер. Салахов выбрал косу с ровной галькой, расчистил от снега, натаскал сухих веток. Снег перестал, но облака так и висели: выстрели дробью — прольются осадками. Они быстро наносили кучу сушняка величиной с большую копну. Бог Огня запалил ее, и скоро на гальке полыхал огромный и жаркий костер. Когда костер прогорел, в центр его поставили наполненную водой полубочку и, приплясывая от жары, натянули мокрую палатку прямо над раскаленными камнями. Салахов притащил охапку зеленых веток, бросил ее в палатку, велел Богу Огня раздеваться и залез следом сам. Банка воды, опрокинутая на гальку, взорвалась паром. Бог Огня блаженно взвыл, и так полчаса из палатки доносились взрывы пара, хлестание веток и стон. 

От сохранивших тепло камней палатка просохла, и они провели ночь в сухом и нежарком тепле. Утром Салахов проснулся в палатке один. Тепло все еще держалось, и Салахов полежал в дремоте. Выйдя из палатки, он увидел ясное небо и Бога Огня у воды. Тот неторопливо мыл пробу, взятую прямо у берега. 

— Проснулся я прямо здоровый, — сказал рабочий и радостно передернул в подтверждение плечами. — Решил посмотреть на удачу в лоток. 

Над верховьями реки висело солнце, небо было безоблачным, и тундра, и пожелтевший кустарник сверкали радостным желтым цветом, снег исчез. 

Бог Огня положил лоток, снял росомашью шапку и вытащил из-за отворота ее кусок лески. 

— Красную тряпочку жрет, собака. Гляди! — он преданно глянул на Салахова, метнул леску в воду и тотчас выбросил на песок крупного темноспинного хариуса. 

Бог Огня укрепил ноги в не по росту больших сапогах, поддернул телогрейку, сдвинул лохматую шапку и стал челноком таскать хариусов одного за другим. Вскоре весь песок вокруг него был завален упругими отливающими перламутром рыбами. 

— Хватит! — сказал Салахов. — Остановись. 

— На эту бы реку… да с сетями, да с бочками. И горб гнуть не надо. На материке-то лазишь, лазишь с бреднем, еле на уху наберешь. А если бы эту реку туда. А нашу воронежскую сюда. Все равно тут населения нету, здесь и пустая река сгодится. 

— Ты бы там ее за неделю опустошил, — сказал Салахов. 

— За неделю? Не-ет! — вздохнул Бог Огня. 

— Закрывай санаторий, — распорядился Салахов. 

— Может, навялим да с собой унесем? — предложил нерешительно Бог Огня. 

— Против жадности слова силы не имеют, — усмехнулся Салахов. — Против нее автоматы нужны. 

Салахов, забыв, что ему надо брать пробу, все шагал и шагал по сухому берегу реки Ватап. Мысль о том, что добро к людям ведет к их же освинению, была ему очень неприятна. Какая-то безысходная мысль. По опыту армии, по опыту тюремной жизни Салахов знал, что излишняя строгость так же озлобляет людей. «Значит, ни добром, ни страхом нас не возьмешь, — думал он. — Но должен быть какой-то подход. Должна же быть открытая дверь…» 

И вдруг Салахов остановился. Ответ, найденный им, был прост, очевиден. Среди множества человеческих коллективов есть, наверное, только один, который твой. Как в армии своя рота. Если ты нашел его — держись за него зубами. Пусть все видят, что ты свой, ты до конца с ними. И что у тебя все на виду. Одна крыша, одна судьба.

Проблемы: 

Отношение к природе (Человек потребительски относится к природе, опустошает ее, ничего не давая взамен)

Жадности ( К чему ведет? Как проявляется жадность? Как бороться с жадностью? Почему нужно бороться с жадностью?)  

Как нужно относиться к людям? (Помогать им, когда они в этом нуждаются. даже если это приводит к разочарованию)

Как найти подход к человеку (нужно найти золотую середину между добром и строгостью)

Роль дружбы в жизни человека (Что значит найти "своего человека"?) (это значит найти своего человека, за которого ты будешь держаться до конца, с которым будешь до конца, с которым у тебя одна судьба)   

отрывок из романа "Территория" Источник: http://rustutors.ru/novosti/92-tekst-s-ege-2017-kuvaev-bog-ognya.html

Сочинение по тексту Куваева про геологов.

Текст Куваева, предложенный для анализа, можно разделить на 4 части. Сначала Куваев, преимущественно использует форму диалога между неким Салаховым и неким простудившимся Богом Огня. Читатель понимает, что это геологи, они берут пробы. И к концу диалога становится понятно, что герои решили устроить себе баню, и кажется, что этот простудившийся Бог Огня слишком легко отдает свой тяжелый рюкзак заботливому Салахову. Центральная часть посвящена бане, после которой «они провели ночь в сухом и нежарком тепле. Утром Салахов проснулся в палатке один». Выздоровевший Бог Огня сначала взял пробу, а затем «стал челноком таскать хариусов одного за другим. Вскоре весь песок вокруг него был завален упругими отливающими перламутром рыбами». И читатель вместе с Салаховым становится свидетелем необычайной жадности, охватившей Бога Огня.

«Против жадности слова силы не имеют. Против нее автоматы нужны», - завершает очередной диалог Салахов и, забыв о пробах, философствует, что «добро к людям ведет к их же освинению», а «излишняя строгость так же озлобляет людей», и приходит к простому, как ему кажется, выводу: «Среди множества человеческих коллективов есть, наверное, только один, который твой. Как в армии своя рота. Если ты нашел его — держись за него зубами. Пусть все видят, что ты свой, ты до конца с ними. И что у тебя все на виду. Одна крыша, одна судьба». 

Не знаю, можно ли считать жадность Бога Огня освинением в ответ на добро Салахова. Не знаю, как связаны выводы Салахова с описанным эпизодом. Может, прочитав более объемный отрывок, я бы смог найти проблему и авторскую позицию по ней более очевидную. Но по этому тексту я могу сформулировать только проблему жадности. Вероятно, можно сказать, что автор в лице Салахова считает жадность очень сильным чувством и что победить жадность можно только своим коллективом, когда «одна крыша, одна судьба».

Так как я мало знаю про героев романа Куваева, я не могу считать описанный случай иллюстрацией проблемы жадности: ведь, по всей вероятности, Бог Огня все же перестал ловить рыбу, «свернул санаторий». Значит, слова Салахова все же влияют на человеческую жадность. Или дело в том, что Салахов и Бог Огня есть тот коллектив, который «только один, который твой»?

В литературе примеров человеческой жадности можно найти немало, но, вот общего рецепта против жадности, думаю, все же нет. Первой приходит на память пушкинская старуха из «Сказки о рыбаке и рыбке»: в черновиках она хотела даже быть римскою папою. Ее корысть не знает никакой меры: рыбка наказывает жадину, лишь когда старуха потребовала ее саму в услужение, когда захотела быть владычицей морскою. Всегда очень жадны бажовские приказчики, а также всевозможные богатеи и угнетатели из разных сказок народов мира, например, из индийской сказки про золотую антилопу. И наконец злободневный пример жадности - коррупция в высших эшелонах чиновников, в том числе российских, а также жадность таксистов и служащих общепита в московских аэропортах.